- Ты подашь на развод? - испуганно.

- А что мне еще делать, Сонь? Попробуй меня понять... твой папа любит другую женщину! У них родится общий ребенок и...

- Дурость какая-то! - падает на стул и за голову театрально хватается. - Папу околдовали! Он тебя любит, ма. Он скоро поймет, что мы его семья и вернется.

На глазах Сони блестят слезы, а на дне темных зрачков сияет надежда на лучшее.

- Если папа захочет проводить с тобой время, то я буду очень рада, Сонь.

- Захочет! - вскрикивает резко. - Он же мой папа! И твой муж! Ему будет плохо с другой семьей!

У меня нет сомнений, что Руслан будет претендовать на дочь и, возможно, потребует не только времяпровождение, но и совместную опеку. А вот я... я вряд-ли смогу вернуться к Руслану, даже если он позовет.

- Увидим, как все обернется, - стараюсь улыбнуться, чтобы смягчить страшную ситуацию.

- А если... если это все правда? Если папа женится на другой... будет растить с ней сына... а я? Я буду ему не нужна? - с ужасом лепечет, и слезы прыскают из ее глаз в стороны.

- Сонь, ты хочешь, чтобы я ответила тебе по взрослому? - двигаюсь ближе и хватаю свою малышку за руку.

Кивает и прижимается ко мне, ищет утешения. А у меня в груди пламя, на котором сгорают остатки души. Мучительно это все и очень сложно.

Я ожидала, что Сонька возненавидит Руслана также сильно, как я. А она к нему хочет. Она его по-прежнему любит.

И я люблю его. Если бы чувств не было, я бы уже успокоилась и пережила предательство.

- Я не могу залезть в голову к твоему папе, Соня. И пообещать тебе, что папа по-прежнему нас любит, не могу.

Дочка дрожит от слез. Глажу ее по волосам убаюкивающе, сама еле держусь. Губы кусаю до крови, чтобы тоже не начать рыдать.

- Мы можем только предположить, что будет дальше, - шепчу с дрожью. - Скорее всего папа захочет с тобой общаться. Мне кажется, что тебя он не бросит.

- А как же ты?

- А что я?

- Думаешь, ты ему не нужна? - шепчет.

- Была бы я ему нужна, он бы пошел к другой женщине?

Соня молчит. Вытирает слезки.

С прихожей слышен рингтон моего звонка.

Дочка встает и быстро выходит с кухни.

- Мам! Это папа звонит! - с наивной радостью. - Ало, папа! Привет!

15. 15. Беременная гадюка

- Как дела, Сонь? – тупым взглядом уставившись в стену, выговариваю эти слова с огромным усилием.

Ночь была адовой. Просто адовой. В пустом доме вдвоем с кошкой, я думал, что просто свихнусь. Накатывала дикая апатия, затем лютая злость до косточек прошибала ознобом. Я хотел позвонить Лиле среди ночи и помчаться к ней.

Прижать ее своим телом к стене и сказать, что не отпускал. Вернуть свое. Забрать домой.

Но имею ли я на это право? После того, что натворил… Лиля меня и слушать не станет!

- Все хорошо, - отзывается голос дочери с надменным холодом.

- Как ты себя чувствуешь? – широкой ладонью вытираю испарину со лба.

- Нормально.

- Мама рядом? – закрываю глаза и тяжело выдыхаю.

Соня молчит дольше обычного, хотя я задал очень простой вопрос.

- Нет, - приглушенно.

- Где ты сейчас?

Я должен знать, что с моими девочками все в порядке. Это хоть как-то успокоит мою внутреннюю тревогу и гнев, раздирающий грудную клетку с отчаянной мощью.

- Какая разница, пап? – Соня фыркает. – У меня все хорошо.

- А у мамы?

- И у мамы все хорошо! Ты что хочешь, пап?

- Сонь, я же знаю, что ты меня обманываешь, - цежу сквозь плотно сомкнутые зубы. – Мама рядом?

И снова эта пугающая тишина.

- Она не будет с тобой сейчас разговаривать, пап.

Пальцы яростно сжимаются в кулаки до хруста костяшек.

- Соня, дай телефон маме! – приказным тоном требую.