Она смущенно улыбается и закусывает нижнюю губу. Ар-р-р! Да господи ты боже мой, как удержаться и не наброситься с поцелуями прямо на улице?

— Я тут рядом живу, — указывает подбородком на дом у набережной. — Голодный? Хочешь, накормлю тебя?

Голодный… и лучше тебе, девочка, не знать, откуда берет начало этот голод.

— Хочу, — киваю. — А ты не боишься приводить меня к себе? Вдруг обижу?

— Ты? — она вскидывает брови и улыбается так чисто, что в груди начинает щемить. — Нет, Кирилл. Ты меня не обидишь. Я знаю это.

— Ее самолет приземлился. Геолокация показывает, что она в новом микрорайоне. Я не уверен, но в этом комплексе квартира у…

— Ее босса… — сжимаю зубы. — Сука Марченко.

— Да. Марченко Евгений Станиславович. Будут еще указания?

— Нет, Леша. Свободны.

Сижу в тачке у аэропорта и понятия не имею, что делать дальше. Я был уверен, что она поедет домой. Но то, что она даже не зашла в квартиру, даже не забрала ни единой своей вещи, — убивает.

Неожиданно я понимаю, что мне просто некуда идти.

У меня ничего нет, кроме дома. Дом без Ксюши не дом.

Но самое главное — мне незачем идти туда. Все, что я делал в жизни, было ради Ксюши. Ради ее счастья, ее улыбки, ради того, чтобы она ни в чем не нуждалась.

— Куда едем, Кирилл Юрич? — спрашивает водитель.

— Поехали домой, Вань.

Тачка везет меня домой, и я заведомо знаю, что жены там нет. Дом встречает тишиной. Все запахи, звуки, вещи — все до боли знакомо.

Возле входной двери на тумбочке осталась ее помада. В ванной лежит расческа на бортике раковины. В спальне на кровати, два платья.

Скорее всего, Ксюша собиралась впопыхах.

Все бы отдал, чтобы вернуться в тот день. И тупо никуда не полететь. Остаться дома и ждать ее тут. Потом пойти в ресторан, подарить подарок. И попросить ее об ответном подарке. О том самом, который прошу у нее последние четыре года.

Но я уехал. Впустил в свою болезную голову дурные мысли, уничтожил все. Предал.

Иду в душ, быстро привожу себя в порядок, надеваю джинсы и футболку. Сажусь за руль. На сегодня я отпустил водителя. Не хочу лишних взглядов. Встраиваясь в плотный поток. До нужного места добираюсь долго. Паркуюсь, поднимаюсь в офис.

— Вы записаны к Евгению Станиславовичу? — подрывается секретарша.

— У меня пожизненный абонемент, — отвечаю и толкаю дверь.

Босс моей жены стоит у панорамного окна, оперевшись о него руками, и смотрит вниз, на открывающийся взгляду город.

— Лариса, я же сказал не беспокоить меня, — произносит устало, не оборачиваясь.

— По-всякому меня называли, но чтоб Ларисой…

Женя оборачивается, громко выдыхает при виде меня.

— Евгений Станиславович, он сам зашел! — причитает девушка.

— Иди, Ларис, — отмахивается Женя.

Когда за ней закрывается дверь, я произношу спокойно:

— Ты мне никогда не нравился.

Женя устало хмыкает и проводит рукой по лицу, стирая усталость.

— Это взаимно, Кирилл.

— Где моя жена?

— Там, где она чувствует себя в безопасности.

— Она может чувствовать себя в безопасности только дома, — парирую.

— Очевидно, нет, — хмыкает Женя.

— Я говорил тебе не приближаться к ней? — закипаю. Да, когда-то у меня состоялся разговор с этим хлыщом. — Я никогда не имел ничего против Ксюшиной работы. Но ты… В твоих взглядах всегда было слишком много личного.

— И что, Кир? — хмыкает он. — Похоже, ты больше не можешь оказывать влияние на свою жену, потому что… кажется, у тебя больше нет жены, Кир.

Делаю шаг вперед:

— Ксюша — моя жена. Была, есть и будет ею. Я не отпускал ее.

— Ты вообще слышишь себя? — Женя распахивает глаза. — Я, моя. А что она чувствует? На это насрать?