— Испытаю другое. На тебе моя жизнь не закончится, — шумно выдыхаю и поджимаю губы.

— Посмотрим, — разминает шею и спускается по лестнице. — Мне нравится твоя самоуверенность.

24. Глава 24. Неожиданно

— Неожиданно, — говорит Тимур и нервно приглаживает галстук.

Так странно. Я его помню другим. Тощим, шебутным и громким, а сейчас раскабанел и в черных коротких волосах пробилась редкая седина.

— Мне тут обязательно находится? — шипит Лиля маленькой злой змеей.

— Обязательно, — отвечаю я. — Выскажешь свои пожелания.

— Ребят, вы серьезно? — Тимур переводит взгляд с меня на Матвея. — Какой к черту развод?

— Самый обычный, — поправляю ворот блузки.

— Нет, я сегодня точно нажрусь, — Тимур медленно моргает.

— Никаких материальных претензий к Матвею я не имею.

— Началось, — Матвей закатывает глаза.

— А я имею, — Лиля скрещивает руки на груди. — Дом наш. Я не хочу менять школу.

— Значит, мы еще пропишем, что его содержание на мне, — Матвей ослабляет галстук.

— Нет, вы издеваетесь.

— И я настаиваю на совместной опеке, — глухо говорит Матвей.

Лиля в ответ кривится:

— Жить я буду с мамой, а ты плати алименты и радуйся жизни.

— Ты моя дочь, Лиля.

— Только не жопся на алименты, — она в ответ с издевкой вглядывается в его глаза и цедит сквозь зубы, — чтобы мне на кроссовочки хватило.

— Лиля, — шепчу я.

— И на туфли маме, — добавляет Лиля. — Мне кроссовки, ей туфли. И еще ты платишь за школу, ведь ее ты выбрал. И, так уж быть, откроешь счет лично для меня. На образование там, на квартирку.

— Лиля…

— Что? — вскидывается она. — Это его обязанность! Не обеднеет!

— Дети, — вздыхает Матвей, глядя на Тимура, который нервно щелкает ручкой. — У тебя самого есть?

— Мои еще мелкие для таких разговоров. Один соску сосет, второй погремушку грызет.

— Они быстро растут.

— Это точно, — Тимур вздыхает и переводит мягкий и приветливый взгляд. — Лиля, я понимаю, что ты сейчас злишься, но твои родители останутся твоими мамой и папой. И твой отец имеет полное право участвовать в твоем воспитании. Да, твое мнение насчет того, с кем ты хочешь жить, будет учитываться в суде, но…

— Да поняла я, — Лиля передергивает плечами. — Никто ему не запретит играть папулю и права качать.

— Не права качать, а быть и участвовать в твоей жизни, — мрачно отзывается Матвей.

Смотрят друг другу в глаза. Упрямые, злые и непримиримые.

— Вот и будешь материально участвовать в моей жизни. И у меня не будет никаких обид.

Врет. Не деньги ей нужны. Она лишь хочет покусать Матвея да побольнее, чтобы ей самой хоть чуточку стало легче.

— Я люблю тебя, Лиля, — тихо отвечает Матвей и вглядывается в ее глаза.

— Отстань, — скрещивает руки на груди и отворачивается.

А губы дрожат. В глазах — слезы. Поджимает губы и медленно выдыхает, сдерживая в себе истерику.

— Притязаний на бизнес Матвея у меня тоже нет, — смотрю на Тимура, который опять щелкает ручкой. — И на нашем семейном счете, наверное, лишь процентов десять моих.

— Жена у меня очень гордая, — Матвей тяжело вздыхает.

— Ну, я же за тебя по любви вышла, а не из-за денег, — кидаю на него презрительный взгляд. — Жаль, что отсудить любовь у человека обратно нельзя. Так бы я с тебя по полной спросила. Если я и вложилась в тебя, то только любовью, лаской и доверием, но это все нематериальное.

Тимур вздыхает и проводит ладонью по коротким волосам. Встает, подходит к комоду у окна и наливает себе воды из графина.

— Лучше бы в грузчики пошел, — делает глоток. — Честное слово.

— Давай еще скажи, что услуги Тимура и весь бракоразводный процесс о платим пополам, — Матвей буравит взглядом статуэтку бронзового коня на столе.