Я не хотел продолжать обсуждение своей семейной жизни. Во-первых, они все не женаты и не собираются, а потому не поймут меня. То, что приятели повесили на меня клеймо подкаблучника, я и так знал. Я на них не обижался. Мнение о Юле у них было плохим, и вот это мне уже не очень нравилось. Напрямую про мою жену, конечно, ничего мне не говорили, но я понимал их реальное отношение к ней. Я не хотел, чтобы друзья плохо думали про мою жену.

— У Юли много работы по дому, — ответил чуть со злостью. — Ей есть чем заняться. К тому же у меня прекрасно идет бизнес. Моей жене нет необходимости пахать с утра до вечера. У нее и так полно забот по дому. А я могу обеспечить свою семью всем необходимым.

Друзья согласно покивали, и мы сменили тему.

Я ушел из бара ровно в двенадцать ночи, ближе к часу был дома. В том, что Юля встретит меня с претензиями, даже не сомневался. Я с порога сказал, что виделся с друзьями, и сразу закрылся в своем кабинете. Не желая слушать ее вопли, засунул в уши наушники и включил громкую музыку. Так что понятия не имею, что она там орала за дверью.

Так я снова стал общаться с друзьями. Виделся с ними примерно раз в месяц. Я уходил из бара часов в одиннадцать-двенадцать, а друзья еще оставались. Не знаю, что они делали после моего ухода. Может, знакомились с кем-нибудь. Это их дело, а не мое. Юля была крайне недовольна тем, что я возобновил общение с друзьями, но мне было по фиг.

Правда, мне не нравилось, что она стала угрожать разводом. Несмотря ни на что, я не хотел разводиться. У меня сохранялись чувства к Юле. Я наивно полагал, что все еще может наладиться. Мы же были счастливы в начале. Почему сейчас не можем?

Но, справедливости ради, я не делал ничего, чтобы вытащить нас из кризиса. Только больше закрывался от Юли, больше уходил в работу. Я чувствовал колоссальную усталость и просто ждал, что однажды кризис в отношениях рассосётся сам собой. А он все не проходил и не проходил.

Я вообще перестал реагировать на Юлины претензии. Пропускал их мимо ушей. Она мне что-то высказывала, а я в этот момент думал о работе или о чем-то своем, даже не слушая жену. Так у меня появилась некая зона комфорта.

Я любил Юлю, но я ничего не сделал, чтобы нас спасти.

А спасти можно было. Да хоть к тому же семейному психологу пойти. Юля ведь не была такой в начале. Мы были счастливы первые годы после свадьбы. Она превратилась в истеричку позднее. Ну да, ревнивая. Но полно ревнивых людей, как-то же с ними уживаются, строят семьи, находят компромисс. Можно было попытаться. А мы не попытались. Юля гнула свою линию, а я просто закрылся от нее и игнорировал.

Ситуация с массажем стала кульминацией событий. У меня заболела спина. Такое периодически случалось, меня спасал массаж. Я попросил своего секретаря Анну записать меня к массажисту. Через десять минут Анна вернулась ко мне в кабинет и сказала, что у массажиста плотная запись на несколько недель вперед. Тогда я попросил Анну вызвать из какой-нибудь частной клиники врача или медсестру, чтобы мне укололи обезболивающее.

Анна звонила-звонила и все не могла дозвониться. В одной клинике пятнадцать минут висела на линии и слушала музыку в ожидании ответа оператора. Во второй сказали, что смогут приехать только в будний день. В третьей не было такой услуги. В четвёртой еще что-то.

Тогда я решил сделать себе укол сам и послал Анну в аптеку за препаратом и шприцами. Несмотря на то, что я учился в меде, самому себе делать уколы не приходилось. Да и другим людям тоже практически не делал. Только во времена учебы.