А если Матвей снова женится? Он будет приезжать к нашему ребенку со своей новой женой? От этой мысли мне становится дурно. Я уже точно знаю, что не потерплю рядом со своим малышом никакой другой женщины Матвея. Мне придется биться с Матвеем не на жизнь, а на смерть, потому что он будет хотеть, чтобы наш ребенок проводил время с его новой семьей, а я буду категорически против.

Не получится у нас с Матвеем сохранить нормальные отношения ради ребенка. Слишком все болезненно для меня. Я не буду отпускать малыша в новую семью Матвея, он будет качать права. Наверное, в суд на меня подаст, чтобы назначили дни свиданий.

Меня мучает токсикоз. Каждое утро, неиуспевтоткрыть глаза, подскакиваю с кровати и мчусь в туалет, где меня выворачивает. А еще постоянно чувствую тот самый тошнотворно-приторный запах духов, который исходил от Матвея, когда он вернулся со встречи с друзьями. Жалуюсь гинекологу в женской консультации, а она говорит, что это нормально: из-за беременности у меня искажение запахов.

— Пройдет вместе с токсикозом, — обещает.

А еще на меня периодически накатывают приступы неконтролируемой агрессии. Ненависть к Матвею так захлестывает, что появляется желание отомстить. Особенно когда представляю, как он снова женится и будет счастлив с новой женой и семьей. У него будет прекрасная беззаботная жизнь, а я навсегда останусь одна на руках с ребенком. Другого мужчину рядом с собой даже вообразить не могу. Упорно пытаюсь — и не получается.

В назначенный день и назначенное время я иду в загс. Очень надеюсь, что Матвей не придет. Нам ведь не обязательно забирать свидетельства о разводе одновременно. Тем более сегодня рабочий день, наверняка Матвей слишком занят на своей любимой работе. Но бывший муж приходит. Мы сталкиваемся в коридоре загса, когда оба ищем нужную дверь.

— Привет, — здоровается первым.

Он выглядит идеально. Гладко выбрит, в отпаренном костюме. На лице ни следа тоски или грусти. Элементарно даже кругов под глазами нет. А у меня есть. Пришлось утром старательно замазывать тональным кремом и пудрой.

— Привет, — отвечаю с комом в горле.

Он совсем не расстроен? Ему совсем не жаль? А кто ему костюм отпарил до идеального состояния? Ни единой складочки. Он уже нашел себе новую девушку? Так быстро?

Слезы жгут глаза, но я не хочу плакать при Матвее. Это так унизительно — рыдать перед бывшим мужем в день развода. Побыстрее бы пройти все формальности. Наконец-то находим нужную дверь, немного ждём, когда освободится сотрудница загса, даём ей паспорта… Для меня мучительна каждая секунда рядом с Матвеем. Я дышать свободно не могу рядом с ним. Потому что еще месяц назад он был самым родным, а теперь самый чужой.

Матвей не предлагает еще подумать, повременить с разводом. Я и не надеялась, но пару раз на задворки сознания закрадывалась шальная мысль: а вдруг передумал? Нет, твердо решил развестись. Принял очередное бизнес-решение.

Выйдя из загса, останавливаемся на ступеньках. Впервые с начала встречи замечаю в глазах Матвея что-то отдаленно похожее на сожаление. А у меня словно по щелчку пальцев гнев просыпается.

Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу.

— В течение трёх дней на твой счёт будет переведена половина денег, которые накопились за время нашего брака.

— Зачем? — не понимаю его слова.

— Это совместно нажитое имущество. Оно должно делиться пополам.

Ах вот оно что.

— Я же не работала. Это твои деньги, — меня аж брезгливость охватывает.

— Ну и что. Эти деньги накопились в браке, значит, совместно нажитое имущество.

— Мне не нужны твои деньги, — шиплю. — Квартира твоя, кстати, тоже не нужна. Я съехала из неё, а ключи оставила консьержке.