Я все-таки умерла?

Я стала кем-то еще?

Надо выяснить.

Первым делом я залезаю в ванную и тяну за цепочку — вода начинает литься откуда-то из потолка. Сердце бьется от холода через раз, зубы стучат, но в голове становится светлее. Так, уже лучше.

Дальше, одежда. По улице женщины ходят в разном — и в платьях со шляпками, и в просторных брючных костюмах. Среди доставшегося мне гардероба я нахожу мягкие широкие штаны, никаких опознавательных знаков на них нет, ни фирмы, ни размера, возможно, сшиты на заказ? Нижнее белье с кружевами летит обратно в ящик, сейчас мне нужно что-то более практичное, майка на бретелях подойдет. Сверху темная рубашка с затягивающимся воротником. Непонятно, что и с чем должно сочетаться, но сейчас такая одежда мне подходит. Удобно и не страшно, если испачкаю.

Я распахиваю шторы сильнее, как включается здесь свет, до сих пор не понятно. На столе бедлам, но центр занят записями. Дневник? Все это лучше собрать, привести в порядок. Мне нужно узнать, что произошло, где я вообще. Комната запущена, хозяйка явно не уделяла уборке внимание. Но кажется мне, что это недавняя проблема, потому что в ящиках стола порядок есть. На полках шкафа — тоже.

Что-то с ней случилось, да?

С Марией Скави, дипломанткой Королевского юридического лицея.

На стене красивый диплом в золоченой рамке, на нем пыли нет, наверное, он дорог. Рядом с дипломом черно-белое фото — подросток-Мария в красивом платье и женщина, которая очень похожа на мою мать. Фото на фоне каких-то башен. Еще один снимок — Мария здесь явно старше, в компании еще десятка молодых женщин и мужчин, на фоне какой-то конторы. Она — юристка? Или полицейская? Нет, в детстве я тоже хотела стать на защите правопорядка, но потом случился бум популярности экономического образования…

И, наконец, рамочка со свидетельством об открытии частной практики. Она — частный предприниматель? Я медленно выдыхаю, значит, с работы меня не уволят за прогулы, потому что куда-то идти, не разобравшись, это идиотизм. Да и не уверена я, что смогу заменить Марию. Странно, конечно, что ее даже зовут так же, как меня.

— Мария Скави, — повторяю вслух, привыкая к звучанию.

Желудок внезапно решает, что пора что-то в него бросить, раз мы не умерли. Я оставляю на месте все записи. На мгновение замираю у кровати, но убирать пока не хочется, пусть все лежит на своих местах. И лужа тоже.

За второй дверью — коридор и еще одна комната, похожа на гостевую, и ванна в ней тоже имеется. Между комнатами кладовая. Вниз ведет лестница в несколько пролетов, достаточно широкая, чтобы пройти двоим или занести по ней стол наверх. Рядом с лестницей широкий вход в кухню, дальше коридорчик перекрыт занавесью, а за ней…

Офис, больше всего это похоже на офис.

Одна комната — кабинет, вторая — гостиная или приемная. Небольшие, даже крошечные комнаты, все нуждается в уборке, но в любом случае Марии Скави повезло с жильем больше, чем мне. У меня — съемная.

Холодный пот скользнул по позвоночнику. А вдруг и этот домик съемный?

— Ладно, разберемся, — вздыхаю я и отправляюсь решать самую насущную проблему в кухню. Потому что от долгов или аренды мне никуда не деться, а кушать хочется уже сейчас и желательно каждый день. К тому же расследование и уборка на голодный желудок не особо ладятся.

В кухне оказывается пусто. Не настолько, чтоб мышь повесилась, какие-то крупы в мешочках есть, но пустые полки не обрадовали. Кухня небольшая — кухонный остров своего рода, и стол, и поверхность для приготовления, несколько стульев, отдельный маленький столик у окна, громадная, блестящая золотистым металлом, предположительно газовая плита с духовкой, сверху такая же монструозная вытяжка. Вместо навесных шкафов — серванты. Мойка меня встречает немытой посудой. Зато я наконец замечаю, что рядом с уже знакомым рычажком, который вместо кранов, серьезный такой тумблер. Подозреваю, что для нагрева воды, но проверять пока не хочется.