Теплый плащ Анджея был расстелен на снегу, это не давало совсем уж замерзнуть, да и солнце светило вовсю. Но она все равно уже начинала переживать, что придется разводить костер! А оставлять Анджея даже на секунду не хотелось.

– Ты свалился без чувств. Сильно на тебя Гиблый лес повлиял, видно… Но твой конь нашел дорогу назад, – Анисья погладила Анджея по щеке. – Спасибо, что спас меня, рискуя собой. И за те слова… Ну, про то твое предложение... Ну...

Она смущенно улыбнулась, и умолкла, чувствуя, как внутри разгорается искреннее тепло к этому мужчине. Пусть он купил ее, но другого выхода не было. Просто так Теодор не отпустил бы ее из заточения в монастыре. А Анджей оказался благороднее, чем она думала. Но Анджей поднял на Анисью искренний, не понимающий взгляд.

22. Глава 21

Анджей поерзал, отбросив от себя мысли, что они сидят на снегу. Хоть и подтаявшем чуть на солнце, но снегу. Правда, его плащ был теплый и толстый, подбитый мехом, так что не пропускал ни холод, ни влагу.

– Спасибо тебе, милая, за то, что спасла меня! – искренне проговорил Анджей, и потянулся к Анисье, чтобы обнять ее.

На этот раз девушка поддалась. Она сама обвила руками его шею, и немного дрожа всем телом, прижалась к нему. Анджей растрогался от того, как сильно волновалась за него Анисья. Он неловко погладил ее по волосам, пытаясь утешить.

– Все хорошо, худшее позади, вот увидишь… – Анджей осекся и нахмурился, выпуская Анисью со своих объятий, и покачал непонимающе головой. – А что еще слова?

– Не помнишь, значит? Как про Теодора меня спрашивал, и про… браки королевские мы говорили, – Анисья почти прошипела это.

Ее глаза сощурились, губы зло поджались. Она резко встала с плаща, поправляя одежду и волосы. Гордо расправленные плечи, выпрямленная, как спица, спина, приподнятый подбородок – холодная, неприступная королева. Даже слезы недавние на ресницах высохли мгновенно.

«Брякнул, думая, что перед лицом смерти находится? О, рано я тебя, мерзавца, оправдывать начала!» – подумала Анисья.

Анджей заморгал даже от напора, с которым она на него набросилась. И нахмурился, силясь вспомнить, о чем все-таки говорил. Но в памяти осталось только головокружение и то, как он спас Анисью от падения с лошади.

– Прости меня, Анисья. Плохо мне стало в Гиблом лесу, вот все мозги и вышибло, – извиняющимся тоном проговорил Анджей и погладил Анисью по тыльной стороне ладони. – Обидел я тебя чем-то? Так скажи, чем. Уже и прощения попросил у тебя. Ты же знаешь, что бы я ни сказал тебя сгоряча, это не со зла было.

Но кажется, его уговоры никак не помогли Анисье? Она лишь молча поджала губы и отвернулась, по-прежнему обиженная на него. Анджей вздохнул и откинулся на плащ. Жаль ему было, что он все испортил. Но прошлого не вернешь.

Анисья зло посмотрела на Анджея. Помнила она одного князька, юнца белокурого, который на каждом пиру за чашей хмельной в любви ей клялся, а на трезвую голову все забывал. И этот из таких же? Как плохо, так язык как помело?

«Может, и помнит он все, – подумала Анисья. – Просто жалеет, что брякнул ерунду».

– Чепуха то все, – она махнула рукой. – Поехали скорее во дворец? Замерзла я, да и ты слаб после Гиблого леса. А еще… Может, разрешишь мне завтра с подругой по городу прогуляться? Под охраной, конечно, если захочешь. Мне… развеяться нужно после такого, испугалась сильно, – напоказ вздохнула Анисья, а про себя подумала, что страх – это полбеды. Разбитое сердце куда хуже. От него ей уже не сбежать.

23. Глава 22

На главной площади столицы Драонлея сегодня устроили ярмарку. По периметру, вдоль аккуратных деревянных домиков, разбили палатки, навесы, просто прилавки под открытым небом. Торговцы вовсю зазывали прохожих, предлагая все: от пирожков с капустой до заморских пряностей, от деревянных ложек до нежнейших шелков. Малена сразу заинтересовалась вышитыми платками, набросила один на шею, стрельнула глазками в сторону Ивара. Тот и внимания не обратил. Оно и понятно, он пытался, чтобы его не затоптали. Из какого бы мира Ивар ни пожаловал, вести себя на ярмарочной площади он не умел. В итоге, еле отскочил от громилы, бодро катящего перед собой тележку с мешками, но наткнулся на базарную скандалистку, держащую под мышкой курицу-пеструшку. Раскудахтались обе.