— Вероника надежная!

— Тебе-то откуда это знать? Сколько ты с ней? Полгода? Или меньше?

— Какая разница! — раздраженно сказал Ланской, — иногда одного взгляда достаточно, чтобы понять, что перед тобой та самая!

— Вот это ни фига себе ты романтик, — сказал Берг таким придурковато- восторженным тоном, что все прыснули со смеху, — Мы думали, ты сухарь сухарем, а оно вон как оказывается.

Быть объектом чужого веселья Ланской не любил, поэтому буркнул:

— Все, закрыли тему.

— Без проблем. Только еще один вопрос. Раз, с Верой у вас все, и ты ни на что не претендуешь, то не станешь возражать, если я к ней подкачу?

— Очень смешно.

— Никаких шуток, — сказал Берг, глядя на него поверх стакана, — Мне твоя Верка всегда импонировала. Но сам знаешь, жена партнера – табу. А теперь, раз она свободна…почему бы и нет.

Вроде и правда не шутил. Дурак что ли? А впрочем, какая разница.

— Какое мне дело? Мы в разводе, — небрежно ответил Николай, — делайте, что хотите.

На этом тему закрыли, но неприятный осадок остался.

И только ночью, когда вернулся домой и, нырнув под одеяло, прижал к себе Веронику, стало лучше. Конечно, она надежная. Самая надежная. Он понял это сразу, как только ее увидел.

Утром Ника встала раньше него – ей надо было ехать на съемки, а он позволил себе еще немного поваляться в постели. Потом сходил в душ и спустился на кухню.

Невольно мазнул взглядом по столу в поисках завтрака – сказалась многолетняя привычка, когда выходил на все готовое, но там было пусто.

Ну и ладно. Не в кашах счастье.

Николай достал из холодильника палку копчёной колбасы и сделал себе пару увесистых бутербродов, потом налил кофе из кофемашины и приступил к трапезе.

— А нам? — спросила Марина, появившись на кухне спустя пару минут. У нее за спиной маячил полностью собранный Артем. Гладко выбритый, одетый, надушенный так, словно весь флакон на себя за раз вылил. Перед девками поди опять выпендриваться собрался.

— Вон колбаса, вон хлеб. Нож знаете где, — сказал Николай и поднялся из-за стола, — Все. Дальше сами. Я на работу.

— А Вероника уже ушла? — разочарованно спросил Артем.

— Да. А что?

— Блин… Я хотел попросить ее забрать меня вечером после тренировки.

— Почему не сам?

— Колесо пробил, — отмахнулся он, — ладно разберусь.

— Разбирайся, — сказал Ланской и, хлопнув, сына по плечу, ушел с кухни.

У него было много дел – совещание, подготовка с сделке века, несколько встреч, текучка. Но почему-то мысли нет-нет да и сваливались к вчерашнему разговору с Бергом

У Николая в голове не укладывалось, как кто-то мог позариться на его бывшую жену. Как человек она неплохая, спору нет. Заботливая, ответственная, понимающая. Но как женщина…

В молодости да, была очень даже очень. Даже после первых двух родов неплохо сохранилась. Немного прибавила, но ему даже нравилось. Сочная стала, аппетитная, подержаться было за что. Но после того, как Марину с трудом выносила и с неменьшим трудом родила – сдавать начала. Возраст уже сказывался. Тут обвисло, там провисло.

Он, конечно, говорил ей, что она еще ого-го-го. Даже много лет сам в это верил, и когда подмечал морщинки вокруг глаз, да складочки на боках, тут же оправдание находил. Она ведь богиня! Троих детей ему родила!

А потом как-то на море с ней поехали, и там девки молодые да упругие в пляжный баскетбол играли. Он смотрел на них, смотрел на нее, потом снова на них, и в результате пришел к неутешительным выводам.

Сколько можно врать самому себе? Никакая рядом с ним не богиня. И неважно сколько там родов было, и кто, кому детей рожал. Это ведь не подвиг, а женское предназначение. Природа так распорядилась, не он! Пора уже просто признать, что у женщины, как и у всего остального, есть срок годности, после которого она перестает быть интересной. Вера свой лимит исчерпала.