Осенью расставание больнее.

Если бы Глеб ушел весной, сердце не ныло бы так от тоскливой картины, как бульвар заметает осень. Скорей бы закончилась эта печальная аллея. Сверну за угол, и скроюсь из виду окончательно…

На плечо ложится рука.

– Ева…

Меня догнал Глеб.

Оборачиваюсь. Мы оба выглядим растерянными.

Это так странно, мне казалось, мы ненавидим друг друга… Он меня – точно. Из-за флешки, Михаила, измены… Я уже поняла, почему нападают на того, кому изменили.

Потому что гложет вина.

А нападение – лучшая защита.

Тот, кто изменил нападает, потому что знает, что он мерзавец, обманщик, предатель. Но конкретно сейчас я не ощущаю к Глебу ненависти или любви. Скорее досаду из-за Лары. Так странно. Ничего не ощущаю. То ли осень так действует, то ли меня обезболил шок.

Смотрю в светлые глаза и в душе пустыня, по которой разве что ветер прогонит перекати-поле.

Надеюсь, это пройдет.

Не хочу насовсем такой оставаться. Но сейчас это просто спасение.

Я смотрю на Глеба, словно мы давно не виделись – рассматриваю морщинки и глаза, нос с горбинкой, мрачные губы. Неужели придет время, когда я по-настоящему буду смотреть на это лицо равнодушно?

– Что она тебе сказала?

Он решил удовлетворить любопытство?

Молча качаю головой.

– Я скажу ей тебя не трогать. Она больше не подойдет.

Я права: это чувство вины. Глеб понимает, что жестоко обошелся, просто не может это признать.

– Она бесится, потому что ко мне подходишь. Ты же ее все равно не накажешь. Она беременна.

– Что тебя связывает с Корном?

– Ничего. Это была деловая встреча.

– У тебя не может быть деловых встреч! – рычит он. – Он пытается навредить мне! Что бы я больше не видел тебя с ним, тебе понятно? Инцидентов с Ларой больше не будет, я обещаю.

Продолжать разговор нет желания.

Отворачиваюсь и иду, оставив Глеба на бульваре.

Конечно, он заметил мокрые ресницы и понял, что плакала.

Горько.

Не больно, но горько.

Шел бы к ней, она беременна. Подарит ему семью, сделает счастливым. Зачем за мной бежать? Зачем ты побежал за мной, Глеб? Чтобы угрожать или извиняться за любовницу?

Лара знает, что к ней чувства Глеба пылали не так ярко, как ко мне. И боится снова остаться на вторых ролях, несмотря на беременность.

Она видела, как он за мной побежал.

Так тебе и надо, стерва. Сама виновата.

Через три часа мне прилетает еще одна странная смска.

Мое дело принято к рассмотрению в суде. Номер, дата. Ничего такого, но по спине пробегают мурашки – я чувствую, что-то не так. Почему так быстро и без предупреждения, разве Михаил не должен был сначала связаться с адвокатом Глеба, подписать соглашения?

– Что происходит… – бормочу я.

10. Глава 10

Глеб

– Какого хрена ты к ней лезешь?

Он едва сдерживается, чтобы не сорваться. После встречи они уже в машине. Лара, которая блистала и фасонила всю встречу, затихает, крепко сжав сумочку.

– Не понимаю, о чем ты…

– Ты все понимаешь! – от его вопля Лара вздрагивает.

Глеб снижает тон.

– Сначала ты ей звонила, всякую чушь несла, теперь начала на нее при всех кидаться? Ты меня позоришь на глазах у всего города!

– Дорогой, мне не нравится, что ты о ней думаешь…

– Мне плевать, что тебе не нравится! Еще раз ты ей позвонишь или напишешь, будешь сидеть дома без телефона до самых родов!

– Извини. Просто я безумно тебя люблю. Больше этого не повторится.

Наконец, до нее доходит.

Глеб брезгливо отворачивается и смотрит перед собой. Сегодня он сам за рулем.

– Я на ней женился, а она мне сердце выгрызла, – бормочет он, бросив взгляд в зеркала, словно Ева все еще могла стоять под кленом.

В горле появляется ком. Глеб даже ослабляет узел галстука. Хотя не в нем дело, совсем не в нем. Просто сказал лишнего, о чувствах говорить нельзя, несерьезно.