Эти слова мне врезались в память.

Я подумала, что Вика тоже захочет найти свою биологическую мать… И еще неизвестно, чем это может обернуться. Вдруг та напоёт ей о том, что была молодая, неопытная, скажет, что не справлялась в тот момент, пожалуется на тяжелую судьбу, начнет убеждать, что хотела для нее как лучше, что хотела ее спасти.

Вика точно не отвернется от меня, я в этом уверена. Но сам факт ее общения с женщиной, которая ее родила, мне точно не понравится.

Не хочу, чтобы она сближалась с ней.

Меня предал муж, а если еще и Вика будет искать встречи с родной матерью, то я этого не вынесу.

Она все, что у меня осталось в этой жизни. Мой самый близкий человечек. Моя любимая доченька, которая однажды выйдет замуж, подарит мне внуков, и я стану счастливой бабушкой. У меня будет семья — большая, прекрасная семья.

Я понимаю, что шантаж со стороны Киры и Сергея неизбежен. Они будут давить на меня, травить душу угрозами. Я не смогу жить в таком кошмаре, опасаясь, что кто-то другой расскажет Вике о том, что она нам неродная дочь. Ведь неизвестно, как ей преподнесут эту информацию. Ей могут сделать больно.

Поэтому я сделаю это сама.

Поговорю с ней. Но только после экзаменов.

Я слишком сильно люблю ее, и никому не позволю ломать ей будущее.

Если сейчас обо всем рассказать, то ей точно будет не до учебы. Она одиннадцать классов шла к этой медали, сейчас у нее есть все шансы получить ее, и я не стану препятствовать этому. Нельзя сообщать такие новости, когда на носу экзамены. Если я сделаю это чуть позже, то от этого всем будет лучше. Нужно совсем чуть-чуть продержаться.

Пусть она спокойно готовится, и ни о чем не думает. А я потяну время. Уже знаю, как это сделать.

Вот только потом, когда Вика узнает правду, и эти двое уже не смогут меня шантажировать, я пойду по головам. Катком проедусь по ним. Они очень сильно пожалеют о том, что затронули эту тему. Места живого от них не оставлю.

11. Глава 10

Глава 10. Условие

Оля

Со звонком дети сдают мне листочки с выполненными заданиями, выходят в коридор, а я набираю полную грудь воздуха и иду в кабинет географии.

В упор глядя на Киру, сидящую за столом, пропускаю детей, выходящих из ее кабинета, и одновременно включаю запись на телефонном диктофоне.

— Мам? — удивленно смотрит на меня Вика. — Ты чего здесь?

— Мне нужно поговорить с Кирой Андреевной, — натянуто улыбаюсь я.

Вика бросает на нее брезгливый взгляд и злобно выплевывает:

— О чем с ней разговаривать? Она же шлюха!

— Пожалуйста, тише, — настоятельно прошу. — Никому об этом не рассказывай, ладно? Я…

— Пусть вся школа узнает, что она спит с чужими мужьями, — шипит она. — Не надо ее защищать.

— Я и не защищаю, — цежу сквозь зубы. — Просто сейчас так нужно. Не спрашивай почему. Я потом тебе все объясню.

Вика несколько секунд сверлит меня взглядом и сжимает губы.

— Хорошо, — через силу кивает она. — Но на ее уроки я больше ходить не буду. Видеть ее не могу. Еле высидела эти сорок минут.

— Дома обо всем поговорим, — касаюсь ее плеча и пытаюсь улыбнуться. — Беги на следующий урок.

— Хорошо, мам, — громко говорит она, при этом глядя на Киру. — Можно тебя еще попросить купить мне новый письменный стол? А не то старый скрипеть стал. Невозможно за ним уроки делать. Как будто его кто-то очень сильно расшатал!

Я втягиваю носом воздух и строгим взглядом показываю ей идти вместе с одноклассниками на следующий урок.

— Вик, что с тобой сегодня? — слышу, как ее спрашивает подруга. — Ты словно сама не своя.

— Да так, — сердито отвечает она. — Просто одна курица вывела меня из себя.