– Что с ней?! Что с дочкой?!

Обращаюсь ко всем, и мне кажется, что я кричу, но на самом деле из горла вылетает лишь сдавленный всхлип.

– Успокойтесь, Евгения Ивановна, – слышу голос все той же сухопарой Скворцовой, которая возникает передо мной, – Лена упала и ударилась…

– Упала?! – переспрашиваю.

– Да. Отойдем?

Вроде и вопрос задает, а сама разворачивается и вперед идет, я же за главной воспитательницей шагаю и чувствую, как тревога только лишь усиливается, не отпускает, пульсирует напряжением в каждом позвонке.

– Она бегала? Ее случайно толкнули?

Перебираю варианты, глядя в серые глаза Скворцовой, которая лишь качает головой.

– Как вам известно, у нас в группах недавно были установлены камеры.

Киваю неопределенно. Ничего понять не могу. Почему стою тут и разговариваю с этой женщиной, когда мне с дочкой в больницу ехать нужно?

– Я не понимаю, зачем мне эта информация, – наконец озвучиваю свои мысли, а сама на Леночку смотрю, рыженькие волосы моей лисички разметались по носилкам, а ее тонкое личико совсем бледное.

– Суть в том, Евгения Ивановна, – вновь холодно выговаривает Скворцова, – что вашу дочь никто не толкал.

– Она оступилась? – вновь спрашиваю.

– Нет. Я посмотрела по камерам. Ваша дочка просто упала. Возможно, потеряла сознание. Об этом вам лучше с врачами переговорить, но хочу предупредить, что без надлежащих справок, я вас в сад больше не пущу…

❤️ВАЖНО! Дорогие! Прошу отложить книгу в библиотеку и поставить лайк – звездочку!

История будет насыщенной и полной сюрпризов!

Листаем дальше =>

3. Глава 2

Меня будто холодом обдает, хочется высказать чопорной женщине все, что чувствую сейчас, но тоненький голосок моей девочки останавливает. Она тихонечко произносит:

– Мама…

– Иду, Лисенок, – отвечаю ей и улыбаюсь, ловлю взгляд дочки, затем разворачиваюсь и смотрю в холодные ледяные глаза главной воспитательницы и просто киваю.

Одними глазами даю понять, что я так просто это дело не оставлю.

Возвращаюсь к врачам и иду рядом с дочкой, пока ее на носилках переносят.

– Мамочка…

– Все хорошо, Лисенок мой… – говорю доченьке своей и за руку ее беру, поддерживаю. Как в тумане все. Не понимаю, как оказываюсь в больнице.

Дочке все анализы какие-то делают, кровь берут и ничего толком не говорят, а я чувствую, как меня потряхивать начинает, вновь и вновь набираю Васю, но его телефон молчит, тогда выдыхаю тяжко и свекрови звоню.

Долгие гудки. Ожидание. Облокачиваюсь о подоконник и на улицу смотрю, пытаюсь не расклеиться. Наконец свекровь отвечает.

– Тамара Алексеевна, я не могу до Васи дозвониться. Он трубку не берет, – сразу же выпаливаю, сжимая пальцами телефон сильнее.

– Не берет, значит, неудобно ему сейчас разговаривать!

Голос свекрови напряжен. Мы с ней вообще не очень ладим. Есть причины, но я всегда старалась быть с этой женщиной доброжелательной и не замечать многого, принимала, что в семейной жизни всякое может быть и нужно всегда решать конфликтные ситуации беседой, но в последнее время свекровь стала невыносимой, особенно когда Вася, напившись, ей случайно сболтнул нашу тайну…

После этого Тамара Алексеевна и дня не упускает, стараясь уколоть побольнее и высказать свое недовольство. Начинается все с мелочей, но эти «мелочи», подобно воде в прогнившем неисправном кране, капают и капают, стачивая последние нервы.

Прикрываю веки и выдыхаю. В принципе, с того момента, как свекровь узнала некоторые вещи, ничего особо не изменилось.

Эта женщина изначально восприняла меня как соперницу. Не знаю. Я пыталась расположить ее к себе, всячески поддерживала, старалась стать если не дочерью, то хотя бы хорошей женой ее сыну, но… что бы я ни делала, всегда было место для придирок.