— Какая она молодец.

Мы не разрываем зрительного контакта. Глаза в глаза еще больнее, потому что хочется поверить, хочется простить. Хочется обнять его как раньше. Прижаться к губам, вцепиться в сильные плечи, содрать этот пуловер и рубашку под ним, прижаться грудью к груди, почувствовать тепло его тела.

Но ревность, обида и боль не дают отпустить это. Не верю я ему. Ну не верю, и все тут! И как будто в подтверждение моих худших опасений звонит телефон, оставленный Андриевским на другом конце стола.

С трудом оторвавшись от моих глаз, он медленно выпрямляется и идет туда. Мельком взглянув на экран, он, нахмурившись, сбрасывает вызов.

— Кто тебе звонит?

— Неважно.

И снова в груди вспыхивает пожар. Мне хочется разнести весь дом, поджечь шторы и разбить аквариум. Подхватившись, я бегу через гостиную.

— Покажи!

— Снежана, я тебя умоляю! — Сжимает он в руках трубку.

Меня аж разрывает от приступа дикой ревности и злости. Кишки скручиваются в тугой узел. Мне так обидно, что я не могу нормально дышать.

— Если тебе нечего скрывать, тогда дай сюда телефон и разблокируй экран. Покажи мне последний входящий.

Его прямой взгляд не мигает и не бегает. Он открыт и смотрит прямо на меня. Но я и так знаю, кто звонил. Можно обойтись без демонстраций.

— Лада… Почему она звонит тебе в пятницу вечером, Елисей?

— Понятия не имею!

— Зачем ты скинул? Не хочешь с ней сюсюкать при мне? Не желаешь договариваться о новой встрече при жене?

— Ну не придумывай ты, Снежана! Я скинул, потому что знал, что тебе это не понравится.

— А так мне нравится?! — надрывно спрашиваю его.

Отшвырнув от себя ладонь мужа с зажатым в ней мобильным, толкаю его двумя руками в грудь и бегу к лестнице на второй этаж. Буквально взмывая наверх. Закрывшись в комнате для гостей, с разбегу падаю на кровать, лицом в подушку. Реву и никак не могу успокоиться.

Я хочу, чтобы мне было все равно. Но этого нет и в помине.

4. Глава 4

— Снежа, пожалуйста, открой мне! — Стучит в дверь комнаты поднявшийся вслед за мной муж.

А я по-прежнему лежу на кроватии лицом вниз и, услышав его голос, резко закидываю подушку на голову, стараюсь заглушить его тихий, глубокий голос, который раньше вызывал у меня внутренние вибрации, а теперь — только раздражение и стресс.

— Снежа, послушай. Она забыла паспорт в офисе, просила связаться с охраной. Иначе документ остался бы там до понедельника. Поэтому Лада позвонила мне, чтобы я выдал соответствующее распоряжение. Никто больше не рискнул. Вы с ней не общаетесь, в другом случае она позвонила бы тебе.

— А на хрена ей так срочно паспорт? Она что, в тур выходного дня собралась?

— Ей нужно заменить в банке карту.

— Отлично. А внематочную спираль ей не нужно заменить? А то, может, и на этот счет ты в курсе? — истерично то ли плачу, то ли смеюсь. — Может, мне и вправду с ней подружиться? С любовницей моего мужа? Буду оповещать ее, когда ты более-менее свободен.

Он, кажется, вздыхает и то ли лбом, то ли ладонью стучит в дверь.

— Снежа! — Передышка, затем продолжает: — У нас, в нашей с тобой семье, проблемы. Я осознаю, что виноват, не уделял тебе должного внимания, часто задерживался на работе. Думал, что, если у меня получится создать что-то крупное, солидное, так будет лучше для нас обоих, но, очевидно, упустил главное. Но давай хотя бы попытаемся.

— Я хочу спать, Андриевсикий. Я не хочу пытаться. Я жду Нового года и подаю на развод. Нас разведут без проблем, так как... — запинаюсь, — у нас нет детей. На твою авиакомпанию, дом и машины я не претендую. Оставь мне только мастерскую.