Я посмотрела на свои руки. Вернее, на ее руки. Ногти действительно были изгрызены неровно и почти до мяса. Я никогда не страдала таким, но уже поняла состояние этой бедной девушки и ничуть ее не осуждала. Она же была почти ребенком, когда вышла за Родлина! Он виноват в том, что совсем не заботился о чувствах жены! Пускай искал бы свою истинную в тайне, раз уж ему так горит открыть это яйцо! Я уже почти ненавидела мужа Камилы. Продолжила чтение, чувствуя, как неровно бьется сердце.

«Но самое мерзкое заключается в том, что я все еще люблю его. Люблю и не могу отказать себе в той малости, когда он приходит ко мне по ночам примерно раз или два в месяц. Муж приходит, всегда будучи нетрезвым, поэтому почти сразу после засыпает на несколько часов. Только в это время я могу быть с ним. Могу любоваться его безупречным лицом. Пока я еще молода, но через лет десять или двадцать он совсем перестанет видеть во мне женщину. Знаю, Родлин считает меня идиоткой, он не раз говорил мне об этом. Но я не такая дура, как он думает. Я все понимаю, просто не могу сказать, как будто когда я рядом с ним, кто-то сжимает мое горло».

Читая эти строки, порадовалась, что никогда не была замужем. Уж лучше быть одинокой, чем испытывать такое. Наконец я дошла до последней записи.

«Дорогой дневник, я больше так не могу. Вчера Родлин обвинил меня в том, что я не способна зачать дитя. Это стало последней каплей. Я знаю, насколько опасен фонтан желаний, это очень коварный и вредный артефакт, который извращает слова вопрошающего. Слуги рассказывали мне столько страшных историй, что я ни разу даже близко не подходила к нему. Но теперь я готова на все. Пусть даже ради этого мне придется расстаться с жизнью. Зачем такая жизнь? Зачем находиться в этой роскоши, если я так одинока? Если человек, которого я любила, растоптал меня?»

Любила… Я обратила внимание на то, что она написала это в прошедшем времени. Родлин убил ее чувства. Мне стало так жаль эту девочку, как будто она была маленьким ребенком, мечту которого разбили вдребезги. Хотелось обнять ее и утешить. Но ее больше не было здесь. Только этот несчастный дневник, пропитанный ее эмоциями.

«Завтра я пойду к фонтану и загадаю сразу все три желания. Либо я получу их, либо умру.

Я хочу, чтобы Родлин понял, каково это — по-настоящему любить и страдать от любви.

Я хочу, чтобы он открыл наконец второе яйцо и узнал, что счастье совершенно не в этом.

Я хочу стать от него свободной, оказаться от него на другом конце света и забыть обо всем».

Записи обрывались. Я сидела пораженная. Только лишь одно из трех желаний касалось лично ее, два другие — мужа. Даже испытывая глубокое разочарование в этом человеке, она не ненавидела его. Все, чего она хотела, — быть свободной от зависимости, которой стал для нее Родлин.

Я просидела над дневником до самой ночи. Не открыла служанкам, когда те принесли ужин, есть все равно не смогла бы. Я думала о Камиле. Кажется, фонтан выполнил ее желания. Она оказалась на другом конце света от мужа, а точнее — в другом мире. Кто знает, может, мы поменялись телами? Если так, то я от всей души надеялась, что ее спасли из этой реки, и она будет счастлива в моей жизни. Я готова была подарить ей свою жизнь, только бы Камиле не пришлось больше страдать. И пообещала себе, что отныне Родлин перестанет кататься как сыр в масле. Сделаю все, чтобы отомстить ему за слезы этой ранимой девочки! Чего бы мне это ни стоило!

Я сидела над дневником очень долго, то и дело перечитывая какие-то заметки. В комнате не было часов, но я почему-то знала, что время здесь считается так же, как и в моем мире. Это знание оказалось фоновым, наверное, как умение говорить и читать на их языке. Жаль, что другие знания не шли в комплекте. Но я уже о многом узнала и не собиралась останавливаться на достигнутом.