Сверток с пальто имел такой вид, будто его пару раз прицельно уронили в лужу. Хм… Как то не так я представляла себе пространственные карманы, но в шкодливости птицы уже успела убедиться. С него бы сталось и уронить. Ведь конверт с контрактом был девственно чист и аккуратен.

Ворон вообще устроил целый спектакль. Ворвался в окно, снова едва не разбив стекло и сорвав и без того болтающийся на честном слове шпингалет. Волоча лапы, наследил на подоконнике и полу так, словно шел пешком по раскисшей от дождя проселочной дороге, а не летел. А потом, вспорхнув и обрушившись на тумбочку сбитой чайкой, изобразил медленно умирающую лебедь, бредящую на разные голоса. Воспроизводил он точно и качественно, включая интонации и попутные звуки, вроде шагов и шуршания, как диктофон.

Что же, теперь осталось решить, стоит ли заглянуть дареному коню в пасть поглубже, или поискать альтернативу, раз мне снова есть, в чем выйти на улицу. Но сферы придется вернуть в любом случае.

11. Глава 2

Несмотря на удручающее состояние обертки, внутри все оказалось чистым. Я точно помню, что сунула листовку в карман, значит Риз взял мое пальто и без зазрения совести по этим карманам пошуршал. А вообще, странно, что он прислал контракт. Особенно после выяснения отношений, уточнения характера связей и случая с непреднамеренным хищением.

Аллергия подкосила или благородство взыграло? Хотя, он ведь знал Эльзбет, а не меня, и знал достаточно долго, потому и судит обо мне, как о ней. Тогда почему по голосу не узнал? Я как-то не так говорю? Не те интонации и выражения? А не опасно ли мое попаданческое положение? Вдруг таких вот подселенок тут на кострах жгут? Прикинусь пока местной неместной, город большой, да и Эльзбет вряд ли при таком муже и свекрови водила знакомства с обычными смертными, а значит придется поднимать уровень образованности, чтоб окружающие у виска не крутили, что я не знаю, как называется город, страна и далеко ли до того берега моря.

Насколько возрастет моя платежеспособность с подписанием контракта, было непонятно. Там значилось “стандартное жалование служащего второй линии и поощрения на усмотрение нанимателя”. Сумма аванса на чеке не читалась, но мне особо и выбирать было не из чего: подписать или снова положиться на удачу.

Я подписала. Вернее, приложила палец к недвусмысленно намекающему на это черному квадрату внизу документа. На черном остался мой отпечаток, а чек явил сокрытое. Три раза “ха” – опять пятьдесят четыре. И опять не совсем ясно, много это или мало. Или Риз просто издевается, зная величину доставшегося мне пособия.

Кор встрепенулся, хлопнул крыльями и уселся как и полагается приличной птице, загадочно косясь мне на пальцы, в которых я держала лист с контрактом. Просто так отберет или половину руки оттяпает? Клюв у ворона был внушительный. Хм… Может, попытать счастья и послать бывшему супругу весточку? Как же там Хант говорил…

– Кор, – ворон дёрнул головой, согнув ее под таким углом, будто ему шею свернули и так и оставили, – серве! Чтобы это ни значило…

– Светские новости из столицы Пектории, – заговорил ворон голосом восторженной тетки. Прямо так со свернутой шеей. Я даже видела, как перекатывается под перьями кадык, и чувствовала себя, будто пытаюсь заставить работать удручающе японский телевизор, имея на руках инструкцию, сделанную с помощью автопереводчика, и китайский пульт от старого “Горизонта”.

Так... Я его включила, и он что-то делает. Осталось понять, что именно.

– Весьма неожиданный ход приобрело судебное слушание по делу о разводе лорда и леди Ренли! – жизнерадостно транслировал ворон. – Лорд Бенедикт, который до этого сам настаивал на разводе, внезапно высказал горячее желание отозвать свой иск. В то же время леди Луиза, выступавшая в качестве ответчика, вдруг наотрез отказалась от перемирия! Принимая во внимание странность ситуации, судья Эльтиг решила дать супругам отсрочку на месяц, чтобы они могли разобраться, что же им на самом деле нужно. Злые языки поговаривают, что леди Луиза Ренли, известная своим даром прорицательницы, увидела что-то значительное в грядущем своего мужа, и теперь тот не желает отпускать из дома такой источник ценных сведений.