Господи. На этом Кирилле только все и держится. Никто в моей семье без него обойтись не может, вот уж важная личность.

— Не знаю, мама, — качаю головой, чувствуя себя странно. — Ты уверена, что вообще эти крестины нужны? Сейчас осень. Может, перенесем на весну или лето? Холодно ведь.

Я не хочу никаких мероприятий, это все еще больше усложнит.

— Ничего не холодно, — отмахивается от меня, продолжая улыбаться внуку. — Ты же понимаешь, что для Кирилла, как и для нас, это важно. Есть повод пригласить нужных людей.

Отлично. Использовать маленького ребенка для своих целей. Как это в духе Кирилла.

— А нам это зачем? — недоумеваю.

— Аня, твой папа уважаемый человек, у него есть связи, но их нужно поддерживать. Не задавай глупых вопросов.

Как обычно, за меня все решили, а мне посоветовали не задавать глупых вопросов. Такое ощущение, что я не человек вовсе, а просто манекен. Что в одной семье, что в другой. Как же меня это достало.

— А где, кстати, папа? Он дома? — ладошки потеют, но я стараюсь говорить более расслабленно. Лучше бы его здесь не было.

— Дома. Только приехал. У него давление высокое, какой-то он сегодня нервный.

Понятно. Давление. Значит, адвокат навстречу мне не пошел и уже обо всем доложил отцу. Как это профессионально.

Но пока кормлю Ромку и болтаю с мамой, немного расслабляюсь, и убеждаю себя в том, что если бы отец знал о моем решении развестись, то не стал бы тянуть время. Несмотря на то, что я его единственная дочь, Герман Львович никогда со мной не церемонился и не щадил мои чувства. Физически не воспитывал, но морально давил так, что похлеще грубой силы.

Когда я вышла замуж, так радовалась, что этому наступил конец. Все еще поражаюсь своей наивности.

С самого первого дня муж дал мне свободу. Тут он прав. Мне не нужно было отчитываться перед ним, не нужно было подбирать слова и делать так, как он хотел. При всей своей холодности и безэмоциональности, Воронцов относился ко мне с уважением. До этого времени.

— Как у вас с Кириллом дела? — будто прочитав мои мысли, спрашивает мама, а я до сих пор не знаю, что ей ответить.

— Все нормально.

По глазам вижу, что она рассчитывала на более развернутый ответ, но мне ее порадовать нечем.

— Я не хочу обсуждать свои отношения с Кириллом, — убрав ребенка от груди, поправляю свой топ для кормления. — Там и отношений как таковых нет. Я хочу развода.

Ну вот, бомба сброшена. Я знаю, что она дальше скажет, но я ведь здесь ради помощи, а не ради понимания.

— Но почему? — ахает мать, хватаясь за сердце. — Вы такая красивая пара, все в наших кругах только о вас и говорят. Какой развод, Аня?

Только хочу открыть рот и объяснить, в чем причина, как в гостинной появляется папа. От его тяжелой энергетики в комнате становится холоднее на несколько градусов, а вечно хмурый взгляд не сулит ничего хорошего.

— Ты что, совсем спятила?! — гневно спрашивает отец, на что Ромка пугается и начинает плакать. — Мозг в роддоме забыла? Что значит: ты решила разводиться? С какой стати?

Черт. Мой первоначальный план явно провалился. Выходит, Кирилл скоро тоже будет здесь.

3. 2.

Я очень хорошо помню день своей свадьбы, будто он вчера был. Лучшее платье, лучший ресторан, прекрасный жених, много красивых цветов из сказки. И это была сказка, моя личная фантазия, которая осуществилась.

Помню, когда мне сказали, что я выхожу замуж за Кирилла Воронцова, я целый день провела в саду катаясь на качелях, воображая, какую удивительную жизнь мы проживем. Не знаю, может дело было в том, что я слишком романтичная натура, или в том, что наивная, но суть одна — хотела этой свадьбы так сильно, что совершенно не глядя, подписывала все, что подсовывал мне отец.