6. Глава 5

- Пожалуйста, покажи ее, еще раз, - просит муж и я, закатив глаза с улыбкой на лице, опускаю камеру на нашу дочь.

Она спит, замотанная в пеленку. Пока что красная, слегка отекшая, но такая милая.

- Не могу поверить, что мы стали родителями… А она… только посмотрим на нее. Такая маленькая. Слишком хрупкая.

Я смотрю и вижу все, что о чем он говорит. Вижу и улыбаюсь.

Данил приблизился к камере так близко, будто это и его приблизит к нам.

- Сколько еще дней?

- Я только сегодня утром ее родила, прекрати.

- Да? Мне показалось, что прошла целая жизнь. Почему так долго?

- Потому что ей нужно получить полный медицинский уход, да и мне тоже.

- Мне так жаль, что у тебя все болит.

- Это было нереально больно. Сказали, что много порывов. Семь швов наложили.

- Это нормально? Может, стоит кому-то заплатить за то, чтобы тебе получше лекарства давали?

- Успокойся. Все тут в одном положении.

- Вы в другом. Вы мои.

Я улыбаюсь и вижу, как соседки по палате смотрят искоса улыбаясь.

Дочь начинает ворочаться и бухтеть.

- Это она? Покажи, умоляю, покажи снова.

Я показываю ему момент за секунду до бури эмоций. А счастливое лицо мужа, это непередаваемое изображение искусства.

- Запиши на диктофон.

- Дома послушаешь. Мне нужно ее переодеть, она описалась.

- Я люблю вас. И жду еще больше фото.

- И мы тебя любим.

Когда я заканчиваю с Ирой – так мы назвали дочь, ложусь на свою кровать, так как сидеть мне нельзя, а стоять долго не могу.

Нам принесли маленькие бутылочки недавно со смесью, как раз остыла. И начинаю кормить ее.

Это забавно смотрится. То, как она обхватывает соску и причмокивая тянет жидкость из нее.

- Какой у вас папа заботливый, - слышу от девушки в углу. – Мой звонил два раза. Я родила два дня назад. По одному звонку в день узнать, когда выпишут.

- Мой, почаще звонит, но такого умиления от нашего сына я не услышала.

- Мой Даня, именно такой, - улыбчиво отвечаю, радуясь тому, какой он замечательный муж и отец.

Если первый день с ребенком был вполне нормальным, она спала прекрасно. Проснулась дважды за ночь. То к концу второго дня, когда прибыло молоко, все резко изменилось.

Грудь болела и набухала, а дочка ела мало. Сцеживать молоко не получалось. Она была как камень и мои нервы сдавали быстро. Само кормление выходило тоже болезненным. Теперь я с ужасом ждала пробуждение Иры и плакала от этой пытки.

- Все так плохо? Мазь, что я привез, неужели не помогает? – Даня с печальным лицом спрашивал меня каждый раз, когда мы созванивались.

- Нет. Я полночи трачу не на сон, а на молоко.

- Родная, мне так жаль. Это ведь временно?

- Да, но я не выдержу больше. Это так больно.

- Ты у меня такая умница, слышишь? Я так тебя люблю, Ян… Все будет хорошо.

На этот раз его слова вызвали гнев. Не он тут лежит с больным животом, не он не спит, не он борется с проклятым молоком в груди. Но я его сдержала.

- Завтра во сколько за вами заехать?

- В двенадцать начинается выписка.

- Я буду там за час до этого. И буду ждать вас обеих. И куплю тебе самые красивые цветы, которые найду в городе. Слышишь?

- Слышу. Люблю тебя, Дань.

- И я тебя, малышка.

День выписки был очень волнительным. Но одновременно с этим, я знала, что теперь буду не одна. Приехали обе наши мамы и были готовы помогать.

Моя вообще перестала пить алкоголь, как только я забеременела, для того чтобы ей было позволено видеться беспрепятственно с внучкой. Мама Данила в принципе внушала доверие, не прикладывая особых усилий. Она у него просто замечательная.

Муж подарил самый красивый букет, как и обещал. Я даже не представляю, сколько он стоил. Да и есть ли разница, когда видишь его взгляд, обращенный к нашей дочери.