- Наша Ириска, - его губы коснулись моего виска. – Спасибо тебе за нее, родная.

Переступив порог квартиры, я утонула в розовых шариках. В коридоре висела небольшая лента «Добро пожаловать домой, доченька!»

Данил вошел с Ирой на руках, и я услышала, как он шепнул ей: «Вот ты и дома. Я так тебя ждал».

Мамы приготовили вкусный, праздничный обед и навели порядок, потому что когда я отсюда уезжала, была в суматохе и страхе, когда отошли воды.

В воздухе витал аромат тепла и уюта. А еще было так спокойно.

- Пойдем уложим ее в детской? – Даня улыбался и бережно обнимал дочку.

- Конечно.

В комнатке два на два все было оборудовано для ребенка и удобству взрослых, чтобы ухаживать за младенцем.

Данил положил ее в кроватку и посмотрел на меня.

- Что?

- Я не могу это сделать сам, Ян. Она же… у нее рука толщиной с мой палец.

- И что? – улыбаясь, я подошла к нему и стала показывать все, чему меня саму научили.

- У тебя так хорошо получается, родная, - поцеловал меня в плечо. – Ты замечательная мама, Яна. Самая лучшая для нашей девочки.

Его слова сделали что-то с моими внутренностями. Потому что я ощутила такую силу, которой раньше не было.

- Мы справимся, да?

- Обязательно.

Данил

- Я больше так не могу, - Яна плачет и сдавливает свою грудь.

Это уже четвертая ночь после выписки из роддома. Я смотрю на ее мучения и не знаю, как помочь.

- Мама сказала что нужно…

- К черту все это. Я устала. Я устала, Данил. Ты не видишь, что это делает со мной? Не видишь моих страданий?

- Может, надо, чтобы молоко выпивала дочка?

- Да не пьет она его. Не хочет.

Жена повышает голос. А я качаю на руках ириску, которая, не переставая, плачет.

- Зай, я не знаю, что придумать. Черт, я думал, будет проще.

- Думал он… Ни о чем ты не думал. Господи, - она снова сдавливает грудь, а вытекает всего капля. – Они будто опухли…

Ее слезы начинают течь снова.

- Давай тогда будем покупать смесь?

- А у тебя есть на нее деньги, Дань? Знаешь, сколько стоит хорошая и качественная?

- Есть деньги, я же сказал. Возьму снова два заказа.

- И будешь сидеть за своим компьютером целыми днями, а я с ней на руках? Готовить кушать, убирать…

- Ты не помогаешь, Ян. Я предлагаю варианты, а ты все критикуешь. Чего ты от меня хочешь?

- Я не знаю, - кричит она, вконец срываясь. – Не знаю я.

Она выходит из гостиной в ванную и остается там.

В тишине слышно только всхлипывания дочери.

Я иду в детскую, укладываю ее в кроватку и пока качаю, вытаскиваю телефон. Нахожу в интернете информацию о кормящих матерях. И не статьи профи, а именно советы каких-то форумов. Делаю закладки и когда Иришка засыпает, иду к жене.

- Давай я помогу, - оставляю дверь открытой, чтобы услышать дочь.

- Как? Отрежешь мне ее? Уходи…

- Я помогу, родная, прошу…

Она опускает руки и отворачивается, когда я мою руки в почти горячей воде. Намыливаю руки и начинаю мягко сжимать ее грудь ладонями от основания до кончика, сжимая сначала одну, затем вторую.

Молоко туго выходит. По капле буквально. Через минут десять на правой пробивается один ручеек. Тонкий, но уже что-то.

Я встаю позади Яны и обнимаю руками, продолжая манипуляции.

- О господи, - со вздохом говорит она, когда даже по моим ощущениям, грудь становится мягче.

- Вот так… Сейчас будет еще легче.

Мы вернулись в постель только к четырем утра. А через пять минут проснулась дочь.

Я принес ее в постель. И Яна с болью покормила малышку.

- Я правда не могу больше кормить ее грудью, Дань. Они горят, пекут. Это невыносимо.

- Завтра позвоним врачу и попросим прийти, чтобы перейти на смесь.

- Спасибо тебе и прости за срыв.