Только я буду помнить. Каждую минуту своего существования за тысячу километров от них, буду помнить и не забывать то, что навеки разрушила сама своей эгоистичностью.

У меня не было плана. Я собрала последние деньги, что были на карте, ведь Даня не брал их никогда. Он тратил только свои на семью как бы сложно ни было. Там накопилось около тридцати тысяч за последние недели моих постоянных болезней и плохого самочувствия. Билет на автобус, и я просто ехала вперед.

Два дня непрерывного пути в автобусах, и я оказалась в небольшом сибирском городке Карасук.

Он довольно маленький, холодный и грязный в январе. Но главное то, что он чужой. Точнее, я тут была чужой для всех.

Снять захудалую комнату в общежитии за девять тысяч было не проблемой. Найти работу у частника в маленьком магазинчике тоже. Без документов, без санитарной книжки. Зимой ты снегоуборщик, летом дворник, убирающий вокруг, сажающий цветы у тротуара к магазину. А еще поломойка и порой сторож, по сути, просто ночующий внутри, не более того. Вот и все.

Каждый день. Без знакомств. Без лишних разговоров. Часто в тишине, которая пугала. Или в бессмысленных речах клиентов магазина.

Так странно. Раньше мне казалось необходимостью тишина, свобода и отдых. Сейчас они были адом, порождающим страхи вдобавок к тем, что, итак, причиняли много боли.

Месяц проходил за месяцем. Я не заметила, как прошел год. За ним второй.

Женщина, у которой я работала, часто вызывала на разговор. Задавала вопросы. Но я лишь отталкивала ее своей отчужденностью.

Ее интересовало, от чего я бегу. А ответ был очень прост и совершенно немыслим – от себя.

Вич в моем теле прогрессировал. Я заболевала очень легко, хотя старалась одеваться теплее, куталась в теплую куртку и носила шарфы. Даже летом не выряжалась в легкие вещи, но стоило кому-то чихнуть рядом, как я тут же подхватывала вирус.

Я знала, что есть антиретровирусная терапия. Но для ее получения мне пришлось бы открыть свою болезнь остальным людям. И единственное что меня останавливало, что придут к Данилу с Ирой домой и начнут задавать вопросы, таскать по лабораториям.

Это было не вариант.

Я худела на глазах. По прошествии еще нескольких лет, проблемы начались уже с кожей и волосами. Мои ногти стали желтеть. Быстро уставала от физической работы.

Я превращалась в ужасное существо и верила… Нет, я знала, что это то, что я заслужила.

Но я была аккуратна. Я прочла немало информации о болезни, чтобы знать, как не заразить других людей.

И внезапно я заболела слишком сильно. Пошел ужасный грипп по городу. У меня не было шансов не заразиться им.

Агния – мой работодатель, пришла ко мне домой, так как я была в состоянии полусмерти и не отвечала ей.

Признаться честно, я, возможно, на это надеялась. Прошло семь с половиной лет, и я очень устала от этой жизни. Но и смерть никак не приходила за мной. Будто ей не нужна была моя подачка в виде отсутствия борьбы.

Мы ехали в скорой, когда я очнулась и испугалась происходящего.

- Что происходит? – сухие, как обычно губы, потрескались.

- В больницу едем.

- Нет. Я в порядке.

Она проигнорировала меня.

- Ты не понимаешь.

- Нет, не понимаю. Тебя вылечат, и мы поговорим с тобой, очень серьезно.

- Не вылечат, - отвечаю ей сломлено и закрываю глаза. – У меня ВИЧ.

Тишина.

Врач, что сидела с нами, тоже ни слова не сказала. Я посмотрела на Агнию и надеялась на презрение. Я так его ждала… Но его не было.

Она протянула руку и коснулась моих пальцев, переплетая их со своими.

- Ну теперь понятно. Потом обсудим.

И понеслось.