— Я хотел бы перемолвиться с вами с глазу на глаз. Уважаемая дралья, вы не возражаете? — обратился он к хозяйке, которая кидала на меня полные подозрения взгляды.

Знала я… Взгляды эти. Чувствую, уже к вечеру выставит она меня за порог и плюнет в след, от греха подальше. Дела она вела такие - на грани законности, и подозрительная не то дралья, не то нойра, ей была совсем ни к чему.

И откуда только свалился на мою голову этот жрец?! На старика я смотрела недовольно, исподлобья, он же невозмутимо повернулся и пошел к выходу, ожидая, что я беспрекословно отправлюсь вслед за ним. И еще пару месяцев назад я, быть может, и взбрыкнула бы, показала норов, но сейчас я знала, что сначала надо выслушать, а потом уже решения принимать. Так оно лучше выйдет.

Поэтому я молча шла за жрецом, и к счастью, отошли мы недалеко - всего-то, что и свернули на соседнюю улочку от борделя. Тут было уже тише, а всю улицу освещал один единственный фонарь, под которым мы как раз и встали.

Старик разглядывал меня какое-то время, отчего я давила желание поежиться или скрыться в тени. Взгляд у него был такой… Пробирающий. Словно насквозь меня видел. А мне не хотелось, чтобы кто-то лез в душу. Я и сама в ней плутала, а чужим там и подавно делать нечего.

Вдруг с неожиданной ловкостью он схватил меня за локоть и одним резким движением задрал рукав моего просто платья.

— Что вы делаете? — зашипела я и дернулась в попытке вырывать у него руку.

Но он держал крепко. На коже наверняка останутся синяки. Его взгляд пробежался по поблекшим брачным узорам, которые стали почти невидимы, и жрец кивнул каким-то своим мыслям.

— Значит, это вы.

Мне, наконец, удалось отбиться от его захвата, и на всякий случай я отошла от старика на несколько шагов, глядя с настороженностью.

— Кто? — буркнула я, потирая начавший ныть локоть.

Вот ведь, как прицепился! Точно будет синяк…

— Бывшая жена префекта, — прозорливо ответил жрец, вновь подняв на меня свой внимательный взгляд бесцветных глаз.

— И что вам с того?

Неужели пришел утолить любопытство? Не знала, что служители Прародителя таким страдают. А впрочем, мне-то какая разница? У меня других дел по горло. Например, как убедить «матушку», что я совершенно обычная дралья, а интерес жреца ко мне был вызван исключительно похотливыми желаниями.

Может… Так и сказать? Еще и синяк можно показать и сказать, что он до меня домогался… Точно. Это должно сработать.

— Мне довелось услышать, что Алерис сделал с вами, — произнес жрец.

Расположенности к этому типу у меня и так никакой не было, а теперь он разонравился мне окончательно.

— Мне не нужны ваши сочувствие, жалость, или что вы там еще хотели… Мне пора, — отрезала я и уже развернулась, но вдруг услышала:

— Так и собираетесь работать в борделе до конца своих дней?

По больному бьет, гаольфы его задери. Обернулась.

— А вам-то что?

— Выслушайте меня. И после я уйду.

Откровенно говоря, желания его слушать у меня никакого не было. Было желание поскорее закончить сегодняшний день, а за ним еще один и еще, пока я наконец не наскребу нужную для переезда сумму. Но пустота в груди завибрировала, отозвалась тихим звоном в ушах, и я, следуя своей интуиции, повернулась назад и сложила руки на груди.

— Хорошо. Я слушаю. Только быстрее.

По губам жреца скользнула мимолетная улыбка, словно он находил мое поведение забавным. А затем он вдруг спросил:

— Доводилось ли вам слышать о Семи Планах Прародителя?

Я свела брови. Только намека на мою необразованность мне тут не хватало…

— Нет, светлейший. Я не близка к храму. И ни о каких планах я не знаю.