Я приподняла бровь и поморщилась от поведения Полины. Подруга, сделав вид, что не замечает моего неодобрительного взгляда, поправила прическу и приподняла ладошками грудь. Может, сказать ей, что она вот-вот вывалиться на барную стойку из ее V-образного выреза на платье?

– Я думала этот Глеб какой-нибудь тюфяк, а он ничего такой оказался.

Внезапно я почувствовала дикое раздражение, которое никогда раньше не испытывала к подруге. Меня буквально трясло от непонятного желания доказать Полине, что Глеб мне не безразличен.

– Мне он нравится, Полин, – я схватила подругу за запястье. Я слишком хорошо знала охотничий инстинкт Полины, чтобы не начать переживать за нашу дружбу. Не хватало еще стать врагами из-за мужчины; я и так осталась одна, не хочу терять еще и подругу.

Поля скользнула по моему лицу быстрым взглядом, и мне показалось, будто она меня оценивала как потенциальную соперницу.

– Да знаю я, – она отмахнулась и почти залпом выпила “Маргариту”. – Только слепой не увидит, как ты на него смотришь.

– Ты приглянулась Сергею. Думаю, он будет рад, если ты составишь ему компанию.

– Удержать рядом с собой таких мужчин, как они, может только женщина, за которую они смогут бороться. Режим стервы должен зашкаливать, Евусь, и не давать послаблений.

Я закатила глаза. Я точно не была стервой, и, надеялась, что моя подруга очень сильно ошибалась. Ничего кроме любви и верности я не могла предложить своему мужчине. Как жаль, что иногда этого не бывает достаточно. Я вспомнила про Андрея, в груди предательски кольнуло. Была ли Маша стервой? Моему мужу не хватало эмоций и страсти в нашем браке? Неужели я стала лишь красивым приложением к богатому мужчине?

Подруга заказа очередную порцию “Маргариты”. А потом еще и еще.

ღღღ

Я шла к дамской комнате, собираясь поправить макияж, как внезапно почувствовала прикосновение к своему запястью. Вскинув голову, я наткнулась на горящие глаза Глеба.

– Хочу украсть твой первый танец, – он улыбнулся. Это было достаточно редким явлением, учитывая то, что его лицо чаще всего оставалось застывшим и безэмоциональным.

– Ну, так кради.

Глеб положил руку на мою поясницу, и от этого места стрельнули искры по всему моему телу. Внезапно мне стало невыносимо жарко и душно, а желудок свело знакомым спазмом. Вы вышли на танцпол и Наварский положил ладони на мою талию, прижав к своему твердому животу, а я окольцевала мужскую разгоряченную шею.

– Прекрасно выглядишь, – прошептал мне на ухо. Я боялась потерять сознание от переполняющих меня эмоций.

– Спасибо, – я просияла. – На мне сегодня нет красной помады.

– Я вижу, но это не избавляет меня от желания поцеловать тебя.

Я никогда не признаюсь, что от его низкого и вибрирующего голоса у меня мурашки по коже. И ледяные, и огненно-горячие. Глаза Глеба обводят мои изгибы, как будто это Священное Писание, а он грешник, который ищет доказательство Бога, которого он больше не слышит.

Глеб наклоняется, и его губы накрываю мои; язык неумолимо ныряет мне в рот, встречаясь с моим собственным. Огонь и электричество искрят от наших соединенных губ, и это похоже на столкновение планет.

Время перестает существовать, пока он целует меня до судорожных вздохов, и я уверена, что оторвусь от него с неровной запинкой в дыхании. В какой-то момент Глеб поднимает руку и зарывается пальцами в мои длинные волосы, сминая их в порыве страсти. Разительный контраст с тем, как он нежно целует, и грубо обхватывает мой затылок.

И мне это до одури нравится. Ни один мужчина не дарил мне подобные эмоции.