Сила его взгляда ударила меня, как приливная волна. Тишина заполнила пространство между нами, казалось, будто стук моего сердца был настолько оглушительным, что даже доходил до Андрея.

– Теперь королю придется довольствоваться пешками.

Муж нервно сглотнул, взял в руки ручку и быстро черканул свою подпись на двух листах документов. Не буду лгать, я почувствовала, как мое сердце пропустило несколько ударов, а непонятное чувство опустошения заполнило грудную клетку. Этот момент стал переломным, ведь он означал, что это – все. Нет никаких нас, больше нет семьи Соболевых, есть только Андрей Соболев и Ева Фирсова.

Странное ощущение… Словно свинцовое послевкусие душит тебя, затягиваясь у горла, когда тебе тяжело дышать, ты словно задыхаешься – именно так говорит душа. Так она говорит – беги! Спасайся! Ты все сделала правильно! Он не тот, кто тебе нужен! Это то, что отравляет тебя!

Я ведь хотела от мужа только любви, ничего больше, а сейчас смотрю на когда-то родное лицо и понимаю, что напротив меня сидит незнакомец.

– Это все? – Андрей отодвинул от себя бумаги с таким отвращением на лице, словно я подсунула ему пакет с мусором.

Я не спеша взяла в руки документы, проследила, чтобы его подпись стояла во всех нужных местах и только потом подняла глаза уже на бывшего мужа.

– Не все. Твоя беременная пигалица пыталась лишить меня работы, так что будь добр, поставь ее на место и разъясни на пальцах, чтобы больше не приближалась ни ко мне, ни к клинике. Иначе я добьюсь того, что остаток беременности она проведет не в комфортных условиях перинатального центра, а на неудобной скамейке в каталажке рядом с бомжами и проститутками.

Глаза Андрея вспыхнули неверием, а потом пониманием. Похоже, он действительно не знал, что его любовница посмеет себе такую вольность. Я встаю со стула и собираюсь покинуть кухню, но тихий голос бывшего мужа, наполненный отчаянием и болью, заставил затормозить в дверном проеме.

– Ты изменилась.

– Мне пришлось.

ღღღ

– Это вообще как? Не понимаю, как можно было согласиться встретиться с каким-то… – стук каблуков подруги болью отдается в висках. Полина расхаживает по комнате в элегантном облегающем черном платье с чашкой чая в руках. – А ты вообще не думала, что он маньяк какой-то и таким образом жертв к себе затаскивает?

– Если и маньяк, то очень красивый, – хмыкаю и смотрю на подругу. Вчерашняя встреча с Андреем оставила на мне неприятный след: я опять выгляжу так, словно меня ужалили пчелы, а по голове будто стучат молотком. – Полин, только горячку не пори, ладно? Человек пригласил на ужин, я согласилась и мы, между прочим, хорошо провели время.

– Я, конечно, только рада, что ты ищешь возможные способы забыть о предательстве Андрея, но я не хочу однажды включить телевизор и увидеть твой труп в утренних новостях.

– Понятно откуда у тебя такие мысли… Ты слишком часто смотришь телевизор!

– Евусь, не будь ты дурой!

– Кто тут дура? – дверь служебного помещения распахивается и на пороге появляется низкая фигура Гали.

Наши с Полиной взгляды встречаются, подруга прочищает горло и смущенно поправляет свою идеальную укладку. Я попросила ее не афишировать мой развод, однако, думаю, мой внешний вид говорит сам за себя.

– Никто, Галь, ты как всегда не вовремя! – подруга закатывает глаза и уверенной походкой выходит за пределы комнаты. Я смущенно улыбаюсь женщине, которой ненароком нагрубила Полина.

В свой кабинет вхожу, как на иголках. Да, я нервничаю, на протяжении этих тяжелых двух недель меня не покидала мысль послать к черту и Аллу, и Машу, написать заявление по собственному и оградить себя от ежедневной нервотрепки. Вот только тогда я останусь без денег, и мне не хватит ни на адвоката, ни на новую жизнь, которую мне не терпелось начать. Прошлое не отпускало меня, как бы я ни старалась.