Вообще не хотел рассказывать своим московским знакомым о том, что мне дважды наставили рога.

Но сейчас мне просто необходимо выплеснуть все наружу.

Может, станет полегче?

Вливаю в себя стакан за стаканом и выкладываю Федору о том, как поступила со мной Виолетта.

― …В общем, к-когда я понял, что эта шлюха м-мне изменяла, то сразу сделал тест ДНК на с-старшего. Что-то мне п-подсказывало, что эта сука и в тот раз могла залететь не от меня.

Морщусь от крепости напитка, вытираю рукавом рот и сжимаю кулаки.

― Г-глазам не поверил, когда увидел р-результат экспертизы. Я же… Я с п-пеленок носил его на руках, п-понимаешь? Я…

Эмоции берут верх.

Снова вспоминаю, как растил Арсения, как учил его всему, как хотел сделать из него настоящего мужика, а он оказался не моим сыном.

― Да-а, ― протягивает Федор. ― Никому такого не пожелаешь. Сочувствую, братан.

Он поднимает стакан и тяжело вздыхает.

― Давай за то, чтобы в твоей жизни началась белая полоса. Чтобы жена у тебя появилась хорошая, и дети. Твои дети! ― подчеркивает, выставив указательный палец.

― Д-давай лучше выпьем за п-предстоящий развод, ― предлагаю я. ― Вита собралась оттяпать у меня п-половину дома, который я недавно купил, и требует оставить ей м-машину.

― Вот бабы пошли! ― брезгливо выплевывает Федор. ― Я тут тоже влип с одной. Да так влип, что до сих пор не могу отделаться от нее.

― Что за баба? ― глядя на него одним глазом, спрашиваю я.

Чувствую, вот-вот усну прямо за столом.

― Дочка одного чиновника, ― усмехается он. ― Мы жили с ней вроде как в гражданском браке. Поцапались мальца, а она сразу к папику побежала. В слезах и соплях напела ему про меня всяких разных историй, а тот мне одним махом кислород перекрыл.

― А-а… ― протягиваю я, делая вид, что слушаю. А сам в это время борюсь со сном.

― Положили мне на стол папку с документами, в которых были написаны причины на запрет строительства горнолыжки. Нет, ну ты представляешь? ― возмущает Федор. ― Я там половину земель выкупил, технику пригнал, а они мне: «простите, ничем не можем помочь».

Федор залпом выпивает содержимое стакана, надувает щеки и, ведя рукой по волосам, выпускает струю воздуха.

― Такое место упустил под Королёвым… Там одни виды чего стоят.

Я фокусирую на нем взгляд.

― А г-где под К-королёвым?

― Да деревенька там одна. «Большие сосны». Навряд ли ты о ней слышал.

Название деревни меня немного отрезвляет.

Там же находится Машкин дом.

Я беру со стола мобильник, тычу пальцем по буквам, которые двоятся в глазах, набираю название и открываю карту.

― Эта д-деревня? ― разворачиваю телефон Федору.

― Да, она самая.

Он увеличивает карту и ведет пальцем по экрану.

― Видишь, рядом лес, тут ― озеро, тут…

― З-знаю я это место. У моей первой бывшей ж-жены там дом. Точнее не дом, а старая развалюха.

― Все старые дома я выкупил. Оставалось уговорить пару семей, которые уперлись рогом и никак не хотели переезжать в город. Местные сказали, что они свои дома ни за какие деньги не продадут.

Раз он выкупил все старые дома, значит, и Машкин дом выкупил.

Ты смотри, все-таки согласилась продать.

А как раньше держалась за него: «мне этот дом достался от бабушки. Продавать ни за что не буду».

― Что будешь строить в-вместо горнолыжки? ― интересуюсь я.

― Ничего, ― усмехается Федор. ― Я же говорю, что мне туда путь заказан. Нашел покупателя на эту землю. Завтра еще раз свожу его туда и надеюсь заключим сделку.

В моем пьяном мозгу начинают быстро крутиться шестеренки.

«Я сам могу выкупить эту землю и построить там турбазу. Однажды я упустил это место, а теперь оно плывет ко мне прямо в руки».