Так. Стоп. Стоп!

А то сейчас попросту взорвусь и не сумею до конца сыграть роль счастливой жены, пришедшей поздравлять мужа с юбилеем. У нас ресторан. У нас концерт. Мне еще весь вечер придется делать счастливое лицо и прятать свои подозрения.

Когда где-то в коридоре раздались голоса, я пожелала себе удачи и принялась еще активнее расспрашивать Оксану про пампушки к борщу. Просто образцовая хозяюшка! Все для мужа, все для семьи. Добрая, заботливая. Ни разу не подозрительная. И не мечтающая откусить голову тем, кто обманывает.

Просто душка!

Слышишь, Мария?! Ты – душка! Поэтому будь добра улыбайся и отыгрывай невменяемое счастье.

Голоса все ближе, ближе…

Вместе с Абрамовым в приемную зашел никто иной, как Спиридонов.

Он первый обратил на меня внимание и растекся в улыбке:

— Мария, какими судьбами?

Похож на довольного кота.

На довольного, зубастого, лживого кота!

Потому что за этой белозубой улыбкой, я почувствовала что-то чужеродное. Что-то настолько неприятное, что зашевелились волосы на затылке.

Однако справилась. Поднялась с диванчика, прошлась ладонью по бедру, разглаживая складку, и шагнула навстречу:

— Здравствуйте, Перт Васильевич.

— Прекрасно выглядите, Мария.

— Спасибо.

Если Спиридонов был самой любезностью, то муж отреагировал на мое появление хмурым взглядом и как-то странно покрасневшими щеками.

— Маш, ты что здесь делаешь? — спросил растеряно и без намека на радость, — что-то случилось? Что-то с Ариной?

— Нет, любимый, просто соскучилась, — я подалась вперед и поцеловала его в щеку.

И руку готова дать на отсечение, он вздрогнул! И не просто вздрогнул, а как будто едва сдержался, чтобы не отстраниться.

— Ну ладно тебе, я же на работе…

Дело в работе? Или в Спиридонове, который наблюдал за нами, как змей за воробьями.

— Не ворчи, Сём, — проворковала я, беря его под руку, — в такой день нельзя ворчать.

— В какой? — не понял он.

Даже через плотную ткань костюма чувствовалось, как напряглись его мышцы. Муж нервничал, а я с легким укором продолжала:

— Ну как же? У нас сегодня юбилей свадьбы. Пятнадцать лет.

— Ох, поздравляю, — с нескрываемым умилением встряла Оксана, — это очень внушительный срок! Счастья вам огромного, любви, взаимоуважения. Вы просто восхитительная пара.

Она щебетала, я улыбалась, чувствуя, как под моей ладонью все сильнее каменеет рука Абрамова.

Что не так, любимый? Переживаешь из-за того, что подарочек дорогой жене забыл купить? Или по какой другой причине?

— Спасибо огромное, — я поблагодарила помощницу мужа и запустила руку в сумочку, — у меня сюрприз.

— Маш, не стоило, — сконфуженно бубнил Семен, переминаясь с ноги на ногу.

Его смятение было так очевидно, что только слепой дурак не заметил бы этого.

Я не была ни слепой, ни тупой. Больше не была.

— Та-дам! — выудила билеты и потрясла ими перед бледной физиономией Абрамова, — два билета, на твою любимую группу. На сегодня.

— Маш…

— И это еще не все. На пять часов я забронировала столик в прекрасном ресторане, с видом на набережную. Насчет Аринки не переживай, она у моей мамы. Так что сегодняшний вечер принадлежит только нам.

Ну как тебе подарочек, Семен? Судя по тому, как задергалась щека – не очень.

— Маш, прости я совсем забыл про юбилей, — начал он, нервно облизав губы, — а меня сегодня Перт Васильевич пригласил…на важную встречу. Я уже пообещал, что приду…

Угу, охотно верю. На важную встречу его позвали. Как же.

Я перевела взгляд на Спиридонова и сложила руки в просящем жесте, изображая из себя бедную, расстроенную овечку:

— Петр Васильевич! Умоляю! Отпустите моего мужа на сегодняшний вечер. Сами понимаете, дата такая важная. Я готовилась, — провела руками вдоль своего тела, — прическу делала. Подарок выбирала. Маму напрячь пришлось. И нам так хочется побыть вдвоем. Да, Семен?