Демьян психует. Сжимает челюсти и вызывающе принимает звонок.

На том конце истерика:

— Ты спятил?!

— И тебе добрый вечер! — цедит он холодно.

— Демьян? Это что за новости? Ты на ком женился?!

— Какая разница? Твоя мечта сбылась. У меня телефон садится, так что поздравишь позже.

— Твоя тётка сказала, что вы в день подачи заявления расписались. Она что, беременна? При смерти? К чему такая спешка? Я её знаю?

— Не знаешь. И это хорошо! Пока пусть так и остаётся.

— В смысле? Ты всё-таки женился на первой встречной шлюхе? Ты хоть представляешь, сколько в мире заразы? — сокрушается женщина. — Идиота кусок, зачем ты это сделал? Кому и что ты хочешь доказать? — не давая ему вставить слова, продолжает кричать она. — Я допускаю, что ты хочешь насолить своей Гале, что её брак тебя подкосил, но это за гранью! Ну, узнает она, и что?! Кому ты хуже сделал?

Не выдержав, я начинаю смеяться в голос. Шлюха? Не встреть меня, он бы женился на любой другой? Ох, ты ж психованный какой. А я, грешным делом, подумала — влюбился. Ну, бывает же так, с первого взгляда. Теперь хоть понятно, откуда так кстати у него завалялось кольцо. И почему с разводом тянет всеми силами. Дело-то, оказывается, вообще не во мне!

— Хорош придумывать! — рявкает Истомин, вытягивая зубами из пачки сигарету. — И хватит всё валить на Галю! Спокойной ночи!

Он завершает разговор, щёлкает зажигалкой, нервно затягивается и выдыхает дым носом. Смотрит мне в глаза как рентген. А у самого взгляд взорванный какой-то, бешеный.

Галя, Галя... Прям роковое имя.

У нас в деревне из-за одной такой приезжей Гали мужики готовы были морды бить денно и нощно.

Столбик пепла падает на пол, и мои мысли сразу же переключаются.

— Не дыми на меня! — бросаю на автомате.

Отворачиваюсь, чтоб уйти, больше на кухне всё равно делать нечего. Но Демьян перехватывает меня за локоть, резко разворачивает к себе и медленно, со вкусом выдыхает дым мне в лицо. Глаза из-под полуприкрытых век блестят всё тем же тёмным разрушительным огнём. Красивый сволочь. До мурашек.

Атмосфера густеет, накаляется, пульс стремительно лупит в виски. Если бы он не упёрся, я бы в ответ не придралась и уже расстёгивала на нём рубашку, наверно, где-то по дороге в спальню, умирая от желания.

Да в конце концов, чтоб его! Собиралась же тихо полежать, подумать...

— Ты оглох? — Забираю сигарету прямо изо рта у задолбавшего дымить «супруга», с бессмертным видом бросаю вниз зажжённый окурок и растираю его ногой на дорогущем белом ковре.

Глаза Демьяна становятся осоловевшими то ли оттого, что твист я исполняю босиком, то ли от моей вопиющей наглости в целом.

— Прибери.

— Не слышу волшебное слово, — улыбаюсь с вымораживающим спокойствием, пока моё сердце надсадно колотится от осязаемого взрыва его эмоций.

— Прибрала на хер! — сносит меня тихим рыком.

— Ну ты и псих, Истомин... — Встряхиваю руку, и зажжённая сигарета появляется в моих пальцах будто из воздуха.

Моргнув, он опускает шокированный взгляд на ковёр. Я убираю ногу, демонстрируя чистый, невредимый ворс.

Помню, как сама опешила, когда отец впервые показал мне этот нехитрый фокус. А ведь дел — раз плюнуть! Все же знают, любое движение, что глаза не успевают заметить, мозг дорисовывает сам. Всё просто:

Раз — упереть конец фильтра в кожу между большим пальцем и ладонью, чтобы её не было видно с внешней стороны.

Два — выпрямить пальцы в броске и продолжить движение ногой, делая вид, что растираешь окурок.

Три — вернуть сигарету владельцу.

Очень просто. Эффектно. И крайне возмутительно.

— Ты откуда ловкая такая? Сбежала из цирка? — На скулах Демьяна проступает краска. Не удивлюсь, если я первая женщина, которой удалось его смутить. Зарумянился как пристыжённый мальчишка. Даже в глаза мне не смотрит. Забавный.