Соглашаясь на брак с Рустамом, мне оставалось лишь забыть о мечтах и планах, ведь со слов будущего мужа, меня ждало совсем другое будущее. Дом, дети и полное подчинение.

Наревевшись всласть, я долго лежала и, водя пальцем по узорам покрывала, обдумывала, как переубедить папу и избежать ненавистного брака по расчёту. Для начала хотела выкроить время и попытаться доказать, что я могу быть полезна в компании отца.

Звуки на первом этаже особняка постепенно стихли, намекая на завершение вечера. Гости разъезжались по домам, а я всё ещё валялась в полумраке, боясь пойти к папе и начать разговор.

Дверь приоткрылась, впуская узкую полоску света, и заглянувший в комнату брат, смерил меня сочувственным взглядом. Макару было всего пятнадцать. В детстве я терпеть не могла этого засранца, вокруг которого суетилась вся родня, но после смерти мамы мы сильно сблизились.

– Разъехались? – уточнила севшим от слёз голосом и, повернувшись набок, подпёрла щеку рукой, приглашающе похлопав по покрывалу.

– Папа ждёт тебя в кабинете, – мотнув головой, сообщил Макар и, потупив взгляд, тихо добавил: – Срочно.

А вот это было очень нехорошо. Я с детства запомнила, что все серьёзные разговоры папа предпочитает вести в кабинете. Для нас это означало лишь одно, – долгие воспитательные нотации, упрёки, запреты, наказания и… короче, ничего хорошего меня там не ждало.

Если папа хотел поддержать, посочувствовать или просто поговорить, то обычно сам приходил в комнату.

Нехотя поднялась с кровати и, одёрнув помявшееся платье, направилась к двери. Брат протяжно вздохнул и, помявшись, убежал в свою комнату. Он не мог мне помочь…

Папа ждал, стоя у окна и заложив руки за спину, но при моём появлении даже не повернулся. Послушно прошла вглубь кабинета и, сев на краешек дивана, сложила руки на коленях и опустила голову. Начинать разговор первой не хотелось, к тому же я ждала, надеясь, что он всё осознал и найдёт выход, но…

– Скажи мне, Есения, – начал он хрипло, а я напряглась, помня, что моё полное имя он применял крайне редко. Только в случаях крайнего недовольства. – Я плохо тебя воспитал? Мало дал? Недостаточно вложил? Лучшие преподаватели, любые капризы, достаток и…

– Пап, я не выйду за него замуж, – поджав губы, выдавила я и, поймав напряжённый взгляд отца, мотнула головой. – Не заставишь. Я его не люблю. Он же мне не даст развиваться, учиться, работать. Вообще ничего не позволит.

– Он достойный молодой человек из очень влиятельной семьи, – терпеливо пояснил папа. Подойдя ближе, сел рядом и, посмотрев в упор, продолжил мягко убеждать: – Красивый, добрый, щедрый. Сама не заметишь, как влюбишься.

– Но почему именно он? – вспылила я и, потерев виски, проворчала: – Нарцисс какой-то. Я его совсем не знаю, но он уже мне неприятен.

– Ваш брак – давно решённый вопрос, – добавив в голос металлических нот, отчеканил папа и, возмущённо посопев, дополнил: – Выбор стоял между ним и его младшим братом, но Рустам давно по тебе сохнет. Мы с его отцом обговорили детали ещё полгода назад.

– Полгода? – охнула я, тут же упрекнув: – Но почему я узнаю об этом последняя?

– Потому что я предвидел твою реакцию, – отозвался папа.

Прицыкнув языком, я покачала головой и, криво усмехнувшись, встала и упёрла руки в бока.

– Реакцию? А чего ты ждал? Ты организовал помолвку, не поставив меня в известность, велел нарядиться в лучшее платье, даже стилиста пригласил. Я же не кукла, папа!

– В первую очередь ты моя дочь! – выходя из себя, рявкнул он. – И ты сделаешь, как я сказал!

– Нет! Я не выйду за него! – взвизгнула и, надув губы, топнула ногой, но всегда работающий метод не сработал.