На голом энтузиазме я продержалась большую часть рабочей смены, и все-таки сбежала на час раньше. Просто в какой-то момент поняла, что больше не могу, и ушла. А когда начал трезвонить телефон, поочередно высвечивая то Руслана, то Кирилла – отключила его без колебаний.

Оставьте меня в покое. Все. Я просто хочу спокойствия и кнопку, нажав на которую, можно отключить все ненужные чувства.

_____
Не забывайте радовать ваших авторов звёздочкой ("мне нравится" на странице книги"), если наш роман вам по душе! Спасибо!

36. 36.

РУСЛАН.

Да вашу ж мать, а? Да что это за херня-то такая? Кто-нибудь может мне объяснить?

Как моя размеренная, счастливая жизнь превратилась вот в это вот?

Я бился, как рыба об лед, а Лана меня не слышала! Смотрела, окатывая холодом и пренебрежением, не подпускала близко, не откликалась. Будто чужая.

Но это ведь нифига не так! Мы — родные! Душа в душу столько лет... Неужели за все это время я не заработал шанса на прощение? Я же не кобель какой-нибудь пропащий, на котором клейма негде ставить. Ошибся, да! Один раз, и то — не по своей воле! Неужели нельзя как-то в положение войти. Понять, что ли… Да просто выслушать хотя бы. Даже этого я, видимо, не заслуживаю!

И тут же внутренний черт, сидевший у меня в голове, ядовито поинтересовался:

— А ты бы понял? Вошел бы в положение, если бы однажды Лана подошла и сказала, что беременна от твоего брата, например? Потрепал бы её по плечу, обнял, сказал бы: ничего страшного милая, с кем не бывает? Воспитаем его вместе!

Да нихрена бы я такого не сказал! Подыхал бы без неё, но обратно не принял.

Вот и она — такая же…

От бессилия хотелось биться головой об стену.

Я понимал её. Понимал.

Но так хотел обратно. Так хотел всё исправить. Только не знал, как, и вообще — возможно ли это, или я, как одинокий пёс теперь обречён тосковать по ней и выть в одиночестве всю оставшуюся жизнь?

Еще Юля эта грёбаная названивала! Словно чувствовала,, что я и так на взводе, и ещё больше подливала масла в огонь.

После того, как я проигнорировал, наверное, сотню звонков от неё, она начала написывать:

“Я соскучилась”.

“Когда приедешь?”

“В больнице так грустно…”

“Мама приглашает нас на юбилей!”

С каждым сообщением я заводился всё больше. Каких — «нас»?! Есть я, есть эта блаженная идиотка, с чего-то решившая, что случайный половой акт под препаратами – это начало новых отношений. И есть результат этого случайного акта, про который она не уставала мне напоминать. Присылала снимки УЗИ, предлагала варианты имен, и всячески совала своё пузо на первый план.

И это еще не всё!

Юля упорно пыталась сыграть на моих мужских слабостях и присылала фотографии интимного характера.

“Смотри, какая она красивая стала, сочная. Изнывает от желания…”

И на фото голая грудь. Просто два надутых бидона. Наверное, это было бы даже красиво, расти они на ком-то другом. А Юля со всем её суповым набором не вызывала у меня ничего, кроме отторжения.

— Дрянь, — прошипел сквозь зубы, удаляя это дерьмище из переписки.

Надо поговорить с Ланой…

Опять!

И я ломанулся к ней, прекрасно понимая, что снова буду послан. Плевать. Пусть посылает, пусть злится, всё равно буду ходить. На пузе буду ползать, бегать вокруг неё кругами.

Увы, забег не удался. В кабинете её не оказалось. Компьютер выключен, на столе идеальный порядок, в шкафу — пусто. Сбежала. И я понятия не имел, куда! Она больше не считала нужным ставить меня в известность о своих передвижениях, и выкинула меня из круга доверенных лиц.

Я выругался и вернулся к себе. Потряхивало. Хотелось куда-то нестись, искать её, ловить. И только понимание, что нахрен я сейчас ей не сдался со своими поисками, удерживало на месте.