— Но она сказала…

— Она бредит.

Внутри светло, чисто и по первому разряду. Все, как и полагается дорогой клинике. На большой кровати полусидела–полулежала Юленька: под поясницей — подушка, на сгибе локтя — капельница, на лице — вселенская скорбь.

— Руслан, — простонала она, протягивая ко мне свою тощую лапу, — я так испугалась…

Губки дрожали, в голубых глазках — мука и слезы… А мне плевать. Ноль реакции.

— Что за цирк?! Какая ты, к чертовой матери, жена? — я даже не подошел к ней. Остановился в изножье койки и смотрел на малолетнюю актрису.

— Не кричи, пожалуйста — скорбным шепотом произнесла она, — у меня болит голова…

— Мне насрать. Я задал вопрос — будь добра, ответь.

Она опустила глаза и задрожала длинными ресницами:

— Прости, Руслан… Я немного приукрасила. Поторопила события.

— Поторопила события?

— Ну…неудобно стало. Как-то некрасиво это – забеременеть до свадьбы, — жеманно повела тощими плечами она.

— Свадьбы?

Мне, наверное, почудилось. Поэтому переспросил второй раз:

— Свадьбы?!

11. 11.

Что за срань у нее в голове?

— Ну как же, — робко улыбнулась она, положив руку на тугой, словно барабан живот, — скоро маленький родится. Ему семья нужна. Мамочка, папочка. Новый дом…

У меня зубы свело от ее фантазий, потому что они не имели ничего общего с действительностью.

А действительность такова – я облажался, один раз, но по полной, и теперь вынужден разгребать дерьмо за самим собой. И мне не нужна ни эта Юленька, ни приплод от нее. Мне нужна Мелания. И вместо того, чтобы искать ее, я вынужден был торчать здесь и слушать бред про новые дома и радости материнства. Но иначе никак, надо выбивать дерьмо из ее бестолковой головы и подробно объяснять что к чему.

— Я буду очень хорошей женой, — томно выдохнула она, прикусывая нижнюю губу.

Меня чуть не вывернуло от этих ужимок:

— У меня есть жена! Та, к которой ты посмела сунуться.

— Я просто решила ускорить процесс. Ясно же, что она тебе — не пара. Дефектная курица, которая даже родить тебе за все эти годы не смогла. А я — рожу. Сейчас мальчика, а через годик — девочку. А потом еще… Сколько захочешь.

— Юля, — я сдавил переносицу, в тщетной попытке успокоить своих демонов. Грубые слова в адрес моей… Пока еще — моей жены — как красная тряпка для быка, — с чего ты взяла, что дети от какой-то невнятной девахи — это предел моих желаний?

Она глупо моргнула:

— Но…

— Или ты перечитала сказок, в которых мужика можно за хрен поймать и ребенком привязать?

— Нет…просто…

— Привязать к девке, к которой никаких чувств кроме отторжения нет? — я давил ее взглядом, голосом, энергией.

И мне ни черта не было стыдно. Потому что эта сучка посягнула на святое, на мою семью.

У нее снова блеснули слезы в глазах, а на щеках выступили красные злые пятна.

— Зачем ты говоришь такие жестокие вещи? Я же люблю тебя. И сделаю тебя самым счастливым.

— Я и так был счастлив, пока ты на горизонте не появилась…и сама не влезла ко мне в штаны, воспользовавшись моментом.

— Неправда. Ты сам этого хотел. Ты меня хотел!

— Я в таком неадеквате был, что даже диван отымел бы, если бы нашел у него подходящее отверстие.

О, да…

Именно так все и было. Корпоратив, огни, шум веселье, звон бокалов. Потом дикий треск в голове, помутнение, приправленное диким желанием. Какие-то обрывки, инородные прикосновения, туманное осознание того, что это всё как-то неправильно, и полная неспособность остановиться.

И да — на утро, офигевая от самого себя, я побежал сдавать анализы. И да, препараты были. И я, мать вашу, даже нашел, кто из сотрудников это дерьмище притащил на корпоратив, желая развлечься.