— Надеюсь на вас, Владимир Нестерович. Это и правда какое-то чудо, — сам не верю происходящему, меня всего перетряхивает. Боюсь закрыть глаза, а потом открыть и все окажется сном.

Миша. Мой мальчик. Он, и так дался тяжело, а еще эта проклятая болезнь. Я стараюсь, изо всех сил. Каждый божий день молю, чтобы произошло чудо. Неужели меня услышали сверху?

Мне за себя нисколько не обидно. Самое главное сейчас сын, который на опасной грани. Будет ли завтра для него или нет.

Всегда задумывался: за что ему это все?

Он маленький мальчик, который и мухи не обидел в этой жизни и уже такие трудности, не каждому взрослому человеку это по силам. Но он у меня молодец, все стойко выносит. Правда все же ждет одного, даже больше, чем здоровье – мать. Так ждет, что каждый день вспоминает про нее.

А я ничего сделать не могу, это не в моих силах. Единственное, попробовать выгрызть ему здоровье, увезти в Израиль.

И вот сегодня, стало известно, что есть шанс спасти Мишу, не дожидаясь поездки в Израиль. Да я от радости готов горы свернуть, лишь бы только мой сын был здоровым.

В приподнятом настроении захожу к Мише, предварительно одев медицинскую маску и халат. Миша сидит за детским столиком, что-то рисуя, а няня рядом читает ему книгу. Прошу ее оставить нас одних, чтобы пообщаться с сыном.

Я каждый день ночую С Мишей здесь в палате, чтобы ему не было так одиноко. А днем мне приходится ехать по своим делам, стараться заработать на его лечение.

Мой бизнес набирает обороты, пусть не так, как мне хочется, но есть результаты, медленно, но, верно.

Миша рассказывает про пройденные процедуры, как он был храбрый и не боялся, только потом ему становится плохо и после этих слов, в груди разрывается, хочется взять на себя всю его боль, чтобы только не чувствовал мой мальчик.

— Сегодня я не смогу ночевать здесь. Побудешь с няней? — осторожно спрашиваю сына.

Миша смотрит с жалостливыми глазами, но потом меняется и серьезно произносит:

— Ладно. Только ты не исчезай как мама, хорошо?

От этих слов хочется все крушить, разорвать его биологическую мать, которая оказалось и не матерью, а обычной кукушкой-потаскушкой. Сука она! Слово мать не заслужила. Все сделаю, чтобы Мишка не чувствовал себя ущербным и брошенным. У него есть я. Все ему дам, на что силы хватят.

— Нет, сынок. Я тебя никогда не оставлю, завтра приеду, обещаю.

Еще несколько минут сижу с сыном и уезжаю из больницы. Дел по горло и везде нужно успеть.

В каждой точке требуется тщательного контроля, иначе все потом наглеют, садятся на голову и свешивают ноги.

Заезжаю в ресторан, где ждут заказчики. Сегодня здесь состоится банкет по случаю годовщины свадьбы и нужно решить некоторые нюансы.

Помимо этого ресторана, еще есть пару точек стриптиз-клубов, откуда и идет основной доход.

В ресторане во всю готовятся. Персонал занят работой, а управляющий рассказывает обстановку в ресторане.

Уже вечером скапливается народ. Мои работники под руководством управляющего снуют из кухни в основной зал, обслуживая гостей.

Я выхожу в зал, чтобы поздравить виновников торжества, ведь с ними знаком много лет. Осматриваю всех присутствующих, и в глаза бросается стоящая ко мне спиной женщина. Плавные изгибы фигуры, облегающее черное платье обрисовывает ее аппетитные формы. Открытая оголенная спина, где видно бархатную белую кожу. Что-то в ней притягивает, неотрывно наблюдаю за этой фурией. Светлые волосы собраны в аккуратную высокую прическу, открывая тонкую шейку.

Уже и не помню, когда в последний раз у меня была женщина, целыми днями весь в заботах и делах. И что-то подсказывает: надо бы подойти и познакомиться. Но меня опережают. К фурии подходит какой-то хер, что-то говорит, и она поворачивается к нему лицом.