- Это…ужасно. Ди, милая, - бедная Айлин пытается как-то развернуться в тесной примерочной и обнять меня. – Давай поедем домой. Ты придешь в себя. Когда он приезжает.

- Сегодня в шесть.

- Ты его встречаешь?

- Водитель компании, - всхлипываю я.

- Это хорошо. У тебя будет время успокоиться. Вам надо поговорить.

- Поговорить? – хватаюсь за голову, - Как мне с ним говорить спокойно, как?

- Ты сможешь, - подруга гладит меня по руке. – Держи лицо, не показывай свою слабость. Будь сильной. Не ты его предала, а он. Вот пусть и отвечает.

- Боже мой! Как я не заметила? Как? Сколько они вместе, если уже ездят на отдых?

Снова плачу навзрыд на плече Айлин. В эту минуту я совершенно не понимаю, как мне жить дальше.

***

Мы с Айлин доезжаем до моего дома. Она чуть ли не за ручку заводит меня в квартиру и заставляет сходить в душ. Под струями холодного душа снова и снова прокручиваю увиденное. Это какая-то острая форма мазохизма, губительная для организма. В памяти всплывают эпизоды из недавнего прошлого, когда я ластилась к мужу, целовала его и просила о любви. Он тогда погладил меня по голове и сказал: «Я боюсь, что ты не восстановилась после операции. Давай еще подождем. Не хочу сделать тебе больно». Я тогда восприняла это как заботу обо мне и подумала: «Какой же он классный и любящий». А на самом деле Азамат, наверное, уже тогда трахал свою актрису.

- Как ты, Ди? - тихо спрашивает Айлин, когда я выхожу из душа в халате.

- Как будто умерла, - сажусь рядом с ней и кладу голову на ее плечо. – Хорошо, что Айдарик сейчас в горном лагере. Через неделю его забирать. Что я ему скажу?

- Правду, - Айлин гладит меня по мокрым волосам. – Я звонила Соне, отправила ей видео, как мы договаривались.

- И что она сказала.

- Она сказала, что Альбина Арман замужем.

- Да? – отстраняюсь я и удивленно хлопаю ресницами.

- Сама не знала. Я не слежу за звездами. Но Софи говорит, что ее муж старше нее на 17 лет и именно он сделал ее актрисой . Ну то есть она закончила художественную академию, но он спонсировал ее первые фильмы. Какой-то бывший крутик, которому в последнее время не везет.

- Почему?

- Говорят, увлекся азартными играми и стал много проигрывать. Детей у них, кстати, нет.

- То есть она кинула мужа-игромана и переключилась на моего мужа?

Айлин молча пожал плечами.

- Мы с Соней придем к тебе завтра. У нее выходной. А сегодня вам надо поговорить.

- Я не смогу, - опускаю голову и смотрю на свои трясущиеся пальцы. – Ты же знаешь, какая я мнительная. Сразу начну плакать, жалеть себя.

- А ты не плачь, - Айлин берет меня за руку и тремор отступает. – Ты всегда была очень ранимой и восприимчивой. С самого детства. Помнишь, как ты плакала, когда мы смотрели «Дикого Ангела» после школы?

- Когда Мили и Иво попали в аварию, и она чуть не умерла?

- Да, - тихонько засмеялась подружка. – Ты – самая нежная из нас. Но это не значит, что слабая. Поэтому собери волю в кулак, встреть своего неверного и задай вопрос в лоб.

- Я постараюсь, - сквозь слезы отвечаю я.

И я действительно стараюсь. После ухода Айлин высушиваю и укладываю волосы. Хотела приготовить Азамату его любимые бараньи ребрышки, но чувствую, что на нервах напортачу с блюдом, поэтому заказываю доставку из ресторана. Я крайне редко это делаю – только, когда болею. Для меня всегда было важно кормить мальчиков вкусной и домашней едой. Я жарила, варила, пекла, сама тянула тесто на бешбармак и лепила пельмени. Все сама. Интересно, он заметит разницу?

Я надеваю легкое домашнее платье и чуть подкрашиваю глаза и губы. Хотя бы так удается замаскировать следы своей слабости.