– Катя, ответь мне честно, – жестко проговорил Ромка. – Ты меня разлюбила?

Я молчала. Я просто не могла ему соврать и сказать «да». Не сейчас, когда смотрит мне прямо в глаза. Соврать и поставить точку во всем. Это было бы правильно, вот только оно сильнее меня.

– Тогда какого черта ты творишь все это с нами? – взорвался Островский. – Почему делаешь это, непонятно для чего? Опомнись, Катерина!

Я просто боюсь потерять себя в нем. Пусть и пришла к этому выводу слишком поздно. Со страхами нужно бороться, знаю. Вот только каждый сам выбирает, как его избегать.

– Островский, ты чай выпил? Согрелся? – вместо ответа поинтересовалась я. – Судя по тому, как ты буквально пышешь огнем, да. Тогда, думаю, тебе пора домой.

На меня кинули еще один раздраженный взгляд и буквально пулей вылетели из комнаты. Что ж, я своего добилась. Меня почти услышали. Наверное. Это звучало дико и совсем не вписывалось в привычные миру рамки, я и так знала. Так что меня, конечно, не поняли. Вот только легче от этого не стало.

11. Глава 10

Юлия

Пусть люди, которые придумали телефоны и будильники, сгорят в аду! С этой мыслью Юлька перевернулась на бок и постаралась зарыться в подушку, чтобы не слышать истошного вопля, некогда бывшего ее любимой песней. Вчера она засиделась за переводом до ночи и не собиралась вставать слишком рано. Вот только жизнь внесла свои коррективы.

Смертник (а нормальным инстинктом самосохранения рано звонивший человек не может обладать априори) продолжал настырно бомбардировать Юльку звонками. Как итог, девушка пообещала выкинуть телефон с десятого этажа. Но поскольку ради этого все равно придется открывать глаза, она протянула руку и сонно предупредила в трубку:

– Если вы еще не написали завещание, то самое время.

– Белоснежка, ты почему такая неприветливая? Тебе, между прочим, гном всей твоей жизни звонит, а ты свое счастье просыпаешь, – голос в трубке был бодрым до отвращения. Юлька поморщилась, мысленно расчленяя звонившего. И только потом до нее дошло, что сказал собеседник. Глаза девушки распахнулись, как по команде. Кажется, вредный Макс действовал на нее не хуже кофе.

– Если ты счастье, то я предпочитаю еще сто лет проспать, – парировала она. Нет, и кто бы мог подумать, что у вполне адекватного Романа такой противный друг?

– Тогда я могу попробовать разбудить тебя поцелуем. Как ту самую принцессу, – ничуть не смутился он, а Юлька хмыкнула:

– Слушай, любитель сказок, – вкрадчиво начала она, сцеживая зевок в ладошку, – а ты помнишь историю о царевне-лягушке?

– И? Хочешь сказать, что ты в самый неподходящий момент набросишь шкуру и исчезнешь? – продолжал развлекаться Макс. Юля вздохнула и пояснила:

– Нет, я всего лишь хочу сказать, что для меня поцеловаться с тобой – это все равно, что с жабой. Любителем земноводных я не являюсь.

Хорошее качество – вредность. Сама девушка еще не проснулась, а вредность уже активно спорит с собеседниками и отстаивает свое спокойствие.

– Да, я так и понял, что ты больше по мужчинам низкого роста, предпочитающихся скрываться в пещерах, – хмыкнул Макс, припоминая, как она его называет. Девушка фыркнула:

– Ну а поскольку мы уже установили, что ты не такой, может, пояснишь, какого черта ты мне звонишь в такую рань?

– Какая рань? Очнись, Белоснежка! Время уже одиннадцать, – попытался воззвать к ее совести Макс. Но это зря – то, что давно умерло, откликнуться не может. Если ты, конечно, не некромант. Но им парень точно не являлся – слишком жизнерадостный.

– Когда встала – тогда и утро. И если я проснусь в четыре часа дня, это будет мое утро, – мрачно пояснила Юлька и припечатала. – Понял, гном?