Сегодня мне чуть легче. Процента на полтора. Я хотя бы смирилась с тем, что красивый полёт с двадцать восьмого этажа мне не светит. Смирилась с тем, что я сильнее, чем кажусь, и слабее, чем мне бы хотелось.

— Простите… — никак не хочет отключаться Анфиса. — Но это… Арслан Муратович…

Сердце пропускает удар.

Интуитивно выпрямляю спину. Убираю фотографию в рамке, на которое смотрела последние полчаса, в секретный ящик стола. Возвращаю лицу нейтральное выражение.

Я привыкла. Иногда мне кажется, что я вымуштровала себя так, что больше никто и ничто не сможет вывести меня на эмоции. И по правде сказать, мне бы очень хотелось в самом деле лишиться всех человеческих чувств. Но тут же вынуждена признать — существуют в моём окружении те немногие люди, к которым я никогда не смогу относиться безразлично.

Двое из них — мои дочери. В этом просто признаваться, так как для матери это естественно.

Но есть ещё один человек. Арслан Сафаров — мой бизнес-партнёр, а также бизнес-партнёр и друг моего мужа.

Об этом небезразличии мне слишком трудно говорить, а ещё сложнее — признавать.

— Здравствуй, Карина, — Арслан входит в мой кабинет со спокойным достоинством.

Он чуть ли не единственный мужчина среди моего делового окружения, кто полностью общается со мной на равных. Ему чуть за сорок, в разводе. Сын от первого брака живёт с бывшей женой Арслана. О причинах развода я ничего не знаю и стараюсь об этом не думать.

— Здравствуй, Арслан.

Мы здороваемся, пожимая друг другу руки. Как всегда, ладонь Арслана тёплая, немного шершавая и твёрдая. В ней чувствуется надёжность и уверенная сила.

— Я прошу прощения, что вынужден именно сегодня инициировать этот разговор. Но у нас возникли проблемы с поставщиком оборудования. Я не могу принять решение единолично, не посоветовавшись с тобой.

— Разумеется, — соглашаюсь я. — О каком поставщике речь?

— О немецком. Последняя поставка из Германии была задержана на четыре недели. Мы сорвали сроки нескольких нашим важным клиентам.

— Все штрафные санкции мы оплатили, — говорю я с непроницаемым лицом.

В то время как сердце моё не прекращает беспокойно биться. Слишком высокая нагрузка. Слишком много всего. Я всегда справлялась, справлюсь и в этот раз. Главное — вовремя обуздать сердечный ритм. Ничем не выдать себя.

Поддерживаю беседу, слушаю доводы Арслана. Мы сидим друг напротив друга. Нас разделяет метр. Но в этом метре умещается непреодолимая бездна. Никто из нас никогда не сможет её переступить.

Никто и никогда.

— В свою очередь мы выдвинули встречные санкции. Однако немцы не спешат соглашаться с претензиями. Мы потерпели убытки. В данный момент — некритические. Но мы не можем повторно рисковать не только деньгами, но и нашей репутацией.

— Я с тобой абсолютно согласна, Арслан. У тебя есть предложения?

— Да, — он протягивает мне какую-то папку. — Ознакомься, пожалуйста.

Пока забираю из его рук бумаги, на несколько секунд прикипаю взглядом к задумчивым серым глазам Арслана. У него внушительный, но не давящий взор, в отличие от моего мужа.

Расул привык вести дела, используя любые методы — честные и нечестные, жестокие и милосердные. Для него бизнес — это война. А на войне все средства хороши.

Но не для Арслана. Он педантичен, точен, скрупулёзен и очень красив. Последнее не относится к его деловым качествам, но где-то в глубине моей души всё ещё жива та пятнадцатилетняя девочка, которая мечтала выйти замуж за Арслана Сафарова.

Он был из бедной семьи, а я и Расул — из зажиточных. Все мои мечты разбились на осколки, когда я узнала, что уже приговорена выйти замуж за Ахмедова, потому что такова воля наших отцов. Такие решения не обсуждались. И даже если бы у Арслана хватило смелости, наглости и безрассудства посвататься ко мне, всё закончилось бы точно также. Мы были обречены. И давным-давно похоронили свои чувства.