Ну, мне-то такой фитоняшкой с подтянутой попой в легинсах, торчащей из-под коротенькой кожаной куртёжки, которая ела сошлась на внушительных грудх, никогда не стать.

Настроение упало ещё ниже и закатилось буквально под плинтуса.

Лучше бы я не видела его любовницу… На фоне неё я ощущала себя ущербной, страшной и…старой.

Раньше я так остро свой возраст не чувствовала. А теперь, когда меня променяли на молодую задницу, это ох как ощущалось…

— Ты уйдёшь с ней? — требовала дочь ответа от отца.

— Да, Варя. Я уйду с Диной.

— А как же мама, папа? — задала она вопрос, после которого мы со Степаном уставились друг на друга.

18. 18.

Степан понял, что должен объясниться.

Он делал ребёнку больно, и за это мне его хотелось отлупить!

Дочь страдает из-за него, а у него смелости нет ответ нести перед ними!

Он ведь не только мне лгал, но и собственным детям.

По идее, будь он мужиком, должен был остаться в доме, всё им объяснить и уже после этого уходить с вещами, а свои лобызания с новой избранницей вообще — оставить дома. Да, он надел кепку, солнечные очки и простые джинсы, для многих был неузнаваем в таких вещах, и потому спокойно разгуливал по парку с любовницей под ручку, целовался с ней. Но как же моральная сторона вопроса? Знакомые ведь могли всё равно его узнать, вон — дочь даже увидела!

Неужели нельзя было с этим подождать? Какая нужда в конце ноября по парку ходить, словно школьники?

Все эти вопросы не укладывались в моей голове. Поступки были рискованными, даже — глупыми со стороны Степана. Не ожидала от него подобной беспечности… Или это зазнобушка его уговорила на подобные увеселительные прогулки?

Ехать и держать ответ перед детьми, судя по всему, Стёпа не собирался. Он не стал менять планы ехать домой к этой девушке, но хоть отцепился от неё и попытался прояснить ситуацию Варе. Хотя для девочки в шоковом состоянии от поведения отца этого, конечно же, было мало.

— Солнце моё, — присел он рядом с Варварой и взял её за руки. — Мы с тобой обязательно об этом поговорим. Просто…не сегодня. Я заеду к вам с мамой, и всё расскажу, хорошо?

“К вам с мамой” — он говорил о себе отдельно. Неужели так скоро свыкся с тем, что теперь с нами не живёт? Или давно искал повод уйти? Тогда зачем уговаривал меня сохранить семью? Неужели только из-за репутации своей? То есть, на то, как будут переживать это всё дети Степану, по большому счёту, плевать с колокольни? Как низко…

Я всё больше и больше разочаровывалась в человеке, за которым была замужем двадцать девять лет… Как я могла не замечать такого вот отношения к семье? Или всё же отношением таковым стало только после того, как вскрылся весь этот роман за моей спиной? Ничего не понятно… Ясно только то, что любовь действительно зла — я полюбила какого-то козла! Который даже уйти из семьи не может нормально и детям своим объяснить собственный выбор.

— Почему сейчас не поедешь и не расскажешь всё? Вызовем такси и поедем все домой, — предложила Варя. — Мама вообще нам сказала, что ты — в командировку уехал! А ты по парку с тётей какой-то гуляешь! Что-то происходит плохое…

Даже ребёнок чувствовал, что папа поступает как-то неправильно сейчас.

Степан поразмыслил немного, осторожно посмотрел на меня, понимая, что если сейчас согласится на приглашение дочери, то я этому рада не буду, но и отказать Варюше было бы сейчас грубо и некрасиво с его стороны.

— Хорошо, давай поедем сейчас, — наконец принял он решение. — Давай вместе с мамой поедем домой, соберём семейный совет, и я всё вам объясню.

Я даже подняла брови вверх. Не ожидала такого поступка от Степана. Если бы не дочь, он так и продолжил бы бегать от ответственности и перекладывать всё на меня.