— Для вашей безопасности. Саша, я все равно провожу вас до дома. Поеду следом. Поэтому не вижу смысла. — Смотрит на экран моего смартфона. — Брать машину.

Мешкаю, но в последний момент жму на кнопку «заказать».

— Спасибо за помощь, — снова благодарю спустя минут пять тишины и сажусь в подъехавшую «Элантру».

Семён и правда пристраивается следом. Не сразу, но минут через десять я замечаю следующий за нами «Мерседес».

Уже у дома наблюдаю за тем, как Семён, или Сэм, кому-то звонит из машины. Вижу через лобовое стекло его паркетника, но, вовремя спохватившись, отворачиваюсь и вытаскиваю из сумки ключи.

Шагаю к своему подъезду и никак не могу перестать думать о Филатове. Он же совсем мальчишка. Откуда столько наглости и беспринципности? Хотя ясно откуда. Гиблое дело — пытаться понять. Усаживаюсь на лавочку и звоню директрисе. Она возмущенно сообщает мне, что я уволена, еще и по статье.

Скидываю звонок. Выдыхаю. На телефон падает сообщение от Анны. Она уточняет, надумала ли я что-то по встрече с ее человеком и, конечно, об интервью. Пишу «нет» капслоком и выключаю мобильный. Хватит с меня сегодня общения.

Поднимаюсь, чтобы наконец-то зайти в подъезд, но не успеваю. Голос за спиной кажется знакомым. Когда оборачиваюсь на звук, впадаю в легкий ужас.

Что она здесь делает?

— Ты как меня нашла? — Крепче сжимаю ручки сумки.

Ася Крылова стоит передо мной. Настоящая. В джинсах-клеш и кроп-топе. На шее — цепочка с маленьким кулоном в стиле «Тиффани», на запястье — браслет-гвоздь под «Картье». Она явно при параде. Выглядит просто отлично. Разница образа с тем, что был у нее на интервью, колоссальная.

Ася нервно улыбается, неуклюже взмахивает рукой. Никакой наглости от нее не исходит. Скорее, наоборот, веет какой-то запредельной скромностью и виной. Я это чувствую каждой клеточкой кожи. Поэтому, наверное, и злюсь еще сильнее.

Как так можно вообще? Чертова бедная овечка!

— Здравствуйте, Саша. Простите, я позавчера случайно заметила вас в торговом центре и проследила. Нам нужно поговорить. Это очень важно. Правда.

— О чем? О моем муже или вашем с ним ребенке? О чем нам с вами говорить?

— Вы должны вернуться к Дёме. Понимаете?

— Что? — давлюсь появившейся на губах усмешкой. — Что я должна?

9. Глава 9

Ася

— Вернуться к Демиду. — Облизываю губы с придыханием, так, словно мне безумно жаль, что она ушла от Дёмки. — Он очень страдает. Мы с ним разговаривали вчера, — мямлю, но по факту закладываю в голову этой дурочке еще больше сомнений. — Он весь на нервах. Злится. Любит вас очень.

Любит — разлюбит. В конце концов, когда-то он любил меня. А первая любовь не забывается.

Сашенька должна знать, что я с ее мужем общаюсь. В реальности, конечно, не так часто, как бы мне этого хотелось, но такие подробности ее уже не касаются.

— Вы, кажется, не в себе, — Полянская растерянно осматривается. Выглядит плохо.

Вся такая замученная, с синяками под глазами. Так ей и надо. Чем хуже она выглядит, тем больше у меня шансов. Хотя журналисты могут решить по ее внешнему виду, что она страдает, а она должна в их глазах выглядеть меркантильной дрянью. Ей от Ермакова нужны только деньги. Все четыре года были нужны. Лишь такие мысли должны держать в своих головах окружающие. Только такие!

Намеренно поправляю браслет на руке. Сашка сразу хватается глазами за этот жест. Ермаков мне его не дарил, конечно, он вообще старается держаться подальше. Не понимает, мой хороший, что это расстояние временно. В конце концов, у нас ребенок. Он не сможет всегда быть вне нашей с ним жизни. Главное — все делать постепенно и не давить.