— Сколько можно? — спрашиваю у своего отражения в зеркале после того, как тошнота все-таки победила. Дрожащей рукой достаю из пачки тест на беременность. Я уже делала несколько тестов на это неделе, и все они были отрицательные. — Господи, пожалуйста, я не могу быть беременной!

Использую тест, выжидая время строго по инструкции, с секундомером на телефоне.

— Спасибо, боже… — выдыхаю я, глядя на отрицательный результат и все теми же дрожащими руками, отправляю полоску в урну.

Даже подумать боюсь о своем положении в случае, если бы я сейчас была беременна от Гриши.

Завтра же к семейной, пусть она ищет причину моего недомогания. Судя по симптомам, а связаны они только с желудком, у меня, вероятно, рефлюкс. Или какая-нибудь бактерия.

Что угодно, только не беременность от Медведева. Я любые таблетки пропью, даже в больницу лягу.

Зло отодвигаю двери шкафа-купе и параллельно звоню на работу, чтобы отпроситься до конца дня. Проблемой это не было, потому что мой бледный вид и так вынудил нескольких человек подойти ко мне и справиться о самочувствии.

Прикинув количество вещей и то, сколько у меня есть времени до возвращения мужа, я решаю сложить в ручную кладь только самое необходимое и уйти в закат.

В поисках таких вещей в том числе прохожусь по полкам, где вижу наше свадебное фото.

Беру снимок в рамке, пальцами пробегаюсь по холодному стеклу и чувствую, как боль в груди затягивается тугим узлом.

Мы были счастливы. Были. Он и я. Зачем ему понадобилась другая? Или та другая — это я? А она была нужна ему всегда?

Ведь Ларису он знает с самого детства, о чем она напоминала мне в каждую нашу встречу и нередко подчеркивала, что знает про моего мужа все. Ей, а да и ему тоже это казалось смешным, а я чувствовала себя третьей лишней.

Но я не опускала руки и старалась быть мудрее. Не показывать ревность, ведь часто ее приравнивают к неуверенности в себе.

На свадьбе Гриша весь вечер урывками ловил меня для того, чтобы затащить в спрятанную от глаз гостей нишу и исступлённо целовать. Причем не только в губы. Он целовал мое лицо, тыльные стороны ладоней, пальцы. Смотрел на меня глазами, которые я никогда не забуду.

Любовь мужчины ни с чем не спутаешь.

Ведь из грубого завоевателя ресурсов и трудоголика в моих руках Гриша превращался в мягкого, заботливого гиганта, который, если потребуется защитит меня от всего мира собой.

На стекло падает крупная слеза, которую я тут же вытираю. Вслед за ней падает вторая. Крупная, с брызгами.

— Да что ж такое?.. — зла на себя не хватает, нашла, из-за чего сырость разводить.

Уже все. Плакать надо было раньше, когда Лариса методично влезала между мной и Гришей, и получала на это мое молчаливое согласие.

Я только притворялась уверенной в себе, когда она была рядом. На самом деле я замечала каждую ее попытку завоевать внимание мужа.

Один раз я ему даже мягко об этом сказала:

— Лариса сегодня пришла к нам в гости без нижнего белья. Ее грудь просвечивалась через белую ткань. Ты заметил? Думаю, ты ей нравишься не как друг, а как мужчина.

Гриша помолчал и довольно грубо ответил:

— Лара не такая, Оль. Не говори про нее гадостей или мы поругаемся.

4. Глава 4. Из-за ерунды

Я тогда помню придумала отговорку, что мне срочно нужно в магазин, а выйдя из дома, ревела на ближайшей лавочке, согнувшись пополам.

На нашу свадьбу подруга мужа пришла в белом, из-за чего некоторые гости шутки ради назвали ее «второй невестой Гриши». Муж, тогда еще жених, не сказал мне, что пригласил ее. Видимо, понимал, что я буду против, и решил промолчать.