- Милая, - причитает пенсионерка. – До чего же они ребенка довели! Не смотрят, не кормят, не любят. – Женщина гладит Дашеньку по рукам, а я замечаю, как маленькие грязные лапки вцепляются в большую лапу медведя и тащат его на себя, в дырку между двумя прутьями.

- Ах! – женщина отпускает медведя и тот падает на землю.

И мы взрослые втроем наблюдаем как кроха пытается протащить зверюгу в узкую щель.

- Порвет! – делаю ставку.

- Я за него тысячу в Ленте отдала. Придется за новым идти, - плачет бабуля.

- Справится! – радостно сообщает Алена. – Вы Дашу не дооцениваете!

Кроха чешет лоб, а потом действительно сжимает самую широкую часть туловища медведя, и закусив губу, протаскивает медведя к себе, не порвав.

- Слава Богу! – причитает женщина. – Это что же делается, детей не смотрят.

- Дашенька! – к забору бежит молоденькая воспитательница. Девушка подлетает к нам, оценивает ситуацию, шепчет виновато:

- Кормим мы детей, игрушек у них полно. Никто их не обижает. Это новая воспитанница, она сильно скучает по дому. И сопротивление действительности выражает именно так.

- Мы – семья Даши. Приехали за девочкой, - говорю жестко.

Воспитательница смотрит на меня, потом на дочь Лизу.

- Одно лицо! Вы Дашин папа? Вернулись! Радость-то какая!

Папа???

8. Глава 8

Алёна

Ловлю на себе пристальный мужской взгляд.

Матвей изучает меня как объект. Становится немного не по себе, если учесть, что у нас уже была одна ночь на двоих. Но услужливая память помогла мне всё забыть. Остается надеяться на свое воспитание и на то, что той ночью не было ничего такого, выходящего за рамки приличия.

- Алёна, вы же понимаете, что не можете претендовать на девочку. Нам звонили сверху и просили «придержать» Дашу еще шесть месяцев до возвращения ее отца из командировки.

- Шесть месяцев? – вспыхиваю я. Хочу закричать на директрису детского дома, но вовремя вспоминаю, что она ни в чем не виновата. Виной всему дурацкие обстоятельства, преследующие Дашеньку.

Слезы непроизвольной рекой текут по лицу, и я опускаю глаза в пол. Смотрю себе под ноги.

- Я. Хочу. Забрать. Дашу. Домой, - бубню как твердолобая дебилка.

- Алёна, я не в настроении препираться с вами сегодня. У меня масса дел! – цедит директриса и поднимается на ноги, показывая, что разговор закончен.

Шмыгаю носом, бросаю украдкой взгляд на майора Шахрова, притихшего у дверей с переноской.

- Мы хотя бы можем забрать девочку в гости? – интересуется Матвей, тоже поднимаясь на ноги со стула.

- Нет! От Даши никто не отказывался. Ее заберет ее отец, - женщина щелкает пальцами и распахивает дверь. – Уходите. И я вам не советую приходить к девочке и тревожить ее маленькое сердечко!

Снова бросаю взгляд на майора – сейчас здесь решается не только моя и его судьба. Но судьба его дочек.

Меня раздирают сомнения.

Я не могу оставить дочку родной сестры в детском доме. И не знаю, что будет с моей Милой, когда расскажу правду. Хватит ли любви к двум дочерям в черством сердце Шахрова.

Горькие мысли одолевают меня.

- Алёна, - слышу мужской голос совсем рядом над ухом. – Идём. Мы поговорим с юристами и вернемся. Вскидываю глаза, вижу нависающую надо мной высокую фигуру Матвея.

Он смотрит на меня так нежно своими небесно-голубыми глазами, что я не выдерживаю, лепечу:

- Матюша, Даша – твоя дочка…

В комнате виснет шоковая тишина.

- Что такое вы говорите?! – первой приходит в себя женщина с копной темных волос.

- Даша не дочь Васнецова, она – его дочь! – показываю трясущимися пальцами на ошалевшего майора.

Высокая фигура вмиг становится маленькой. Она сгибается под тяжестью информации и скукоживается.