Черт! Высоко! Да еще и асфальтированная дорожка прямо под окнами, хочу чуть поодаль газон.

Поблизости даже не наблюдается бассейна, в которой можно было бы прыгнуть. И лианы на кирпичной стене старинного здания, чтобы сползти по ней, тоже нет.

На первом этаже праздник, а на заднем дворе ни одной живой души. Неужели Алевтина Дмитриевна предупредила охрану, чтобы они никого не пускали? Нет, не может она быть настолько предусмотрительной. Возможно, дело в лесу, который огибает дом? Туда вполне могут забрести подвыпившие люди, вот и решили перестраховаться.

Да, какая разница? Факт остается фактом. Помощи просить не у кого!

Вот же ж…

Отталкиваюсь от подоконника, разворачиваюсь.

Шарю взглядом по небольшому пространству комнаты. Ищу хоть что-то, что поможет мне выбраться. Я не собираюсь сидеть и ждать, когда явится мой муженек и потребует выполнить супружеский долг. Лучше оторву ему кое-что важное, чем позволю прикоснуться к себе, после этой… Вздыхаю, не находя подходящего слова, котором можно было бы описать глубину моих чувств.

Не прощу его! Никогда!

Он заставил меня довериться ему, а потом предал!

Гнев бурлит в крови, когда я иду к шкафу и сразу открываю обе дверцы. Лажу по полкам, но кроме постельного белья ничего не нахожу. Следующие на очереди прикроватные тумбочки. Осматриваю выдвижной ящик одной — пусто. Во второй — лежит пару журналов, карандаш и старинный нож для писем.

Хочу выть от отчаяния, когда до меня доходит.

Нож…

Постельное белье…

Окно…

Дыхание перехватывает. Предвкушение бабочками порхает в животе. Перевожу взгляд с окна на выдвижной ящик тумбы и обратно. Улыбка сама растягивается на губах. Хватаю нож. Металл ручки приятно холодит кожу. Подлетаю к шкафу. Выворачиваю полки с постельным бельем на пол, сама сажусь рядом и беру первую попавшуюся простынь. Разворачиваю, нахожу край, поддеваю ножом. Ничего! Нож тупой до невозможности!

Кажется, сегодня все идет против меня. Но я не сдаюсь. Приходится приложить немало усилий, прежде чем удается сделать дырку, а потом еще и разодрать край. Но это того стоит, дальше простынь рвать становится легче. Специально оставляю длинные, широкие куски, чтобы потом можно было их связать и при этом не переживать, что тонкий край оборвется.

Разрываю все, что попадается под руку. Действую быстро, яростно, подгоняемая тем, что, скорее всего, Алевтина Дмитриевна пошла за Русланом, и он в любой момент может появиться здесь.

Когда рву очередной пододеяльник, представляю, что это волосы моего мужа.

У меня в голове до сих пор не укладывается, что он мог мне изменить. И еще где! На нашей свадьбе! А еще и хочет теперь брачную ночь, а потом пироги и детишек. Ну уж нет! Я не собираюсь жить с изменщиком! Даже видеть его не хочу! Ни его, ни его семью!

Боль предательства вспыхивает на краю сознания, но я ее загоняю поглубже. Пожалею себя как-нибудь потом. Сейчас главное — сбежать.

Когда вокруг меня оказывается огромная куча из ошметков разноцветных тканей, начинаю связывать их между собой. Тройным узлом, на всякий случай. Не останавливаюсь, пока последний кусок не оказывается частью импровизированной веревки. После чего наматываю ее в несколько слоев на ножку кровати и крепко затягиваю очередной, на этот раз четверной узел.

Пот катится по вискам, шее, позвоночнику. Пропитывает нижнее белье. Но я отметаю неприятные ощущения, подхватываю остатки “веревки”, стремительно достигаю окна и выбрасываю наружу свою “поделку”, которая принесет мне спасение.

Выглядываю. Ухмыляюсь. Отлично. Приличная часть “веревки” лежит на земле. Осталось дело за малым.