— Давно не виделись, — удается выдавить из себя, хотя все внутри холодеет, а тело слабеет, будто сопротивляется разговору — не хочет ничего общего иметь с предателем.

Леша отмирает, заходит в приемную и закрывает за собой дверь, сжимая в свободной руке тонкую черную папку.

— Что ты здесь делаешь? — пронзает меня подозрительным взглядом.

Смотрит на меня так, будто это я предательница, а не он переспал с левой бабой, пока у меня под сердцем рос и развивался его малыш. Малыш, который так сильно похож на своего “папочку”.

Застарелая ярость выплескивается в кровь, несется по венам, возрождая воспоминания. Перед глазами проносится одинокая ночь в загородном доме. Мне было холодно, страшно и больно! Так сильно больно, что меня едва не разорвало внутри! Я чувствовала себя грязной из-за того, что когда-то любила человека, который изменил мне и не раскаялся. Но этого ему показалось мало — он меня еще и запер.

— Не переживай, мне от тебя ничего не нужно, — резко встаю, чтобы не чувствовать тебя ниже его. — Я к Глебу пришла, — сжимаю кулаки.

— Ты знаешь, что я не это имел в виду, — Леша поджимает губы, его пальцы до побеления впиваются в папку.

— А что тогда? — склоняю голову набок, вздергивая бровь.

Леша недолго смотрит на меня, потом медленно втягивает в себя воздух, после чего также медленно выдыхает.

— Мы с тобой почти два года не виделись, — на секунду прикрывает глаза, прежде чем вновь распахнуть их, — давай не будем ссориться.

Пружина, сковавшая меня изнутри лопается, а запал ругаться пропадает. Но всего на мгновение.

Напряжение, которое электрическими разрядами прокатывается по коже, когда я нахожусь рядом с бывшим мужем, почти сразу возвращается.

В голове начинает пульсировать всего одна мысль: “Нужно бежать”.

Паника зарождается глубоко в груди, и я за секунду осознаю причину ее появления. Словно наяву вижу прекрасное личико сына, в ушах звенит его задорный смех, а пальцы покалывают от желания провести ладонью по головке сына. По рыжей головке.

— Ты прав, давай не будем ссориться, — выпаливаю, прежде чем повернуться к столу помощника Глеба, который все это сидел, как мышка, а сейчас даже не пытается скрыть, что грел уши. — Передайте, пожалуйста, Глебу Николаевичу, что я приходила, хорошо? — вытаскиваю первую попавшуюся ручку из органайзера, беру оттуда же квадратный листок для заметок. — Вот мой номер, на всякий случай, — быстро черчу цифры, прежде чем подвинуть листок к молодому человеку. — Заранее, спасибо.

Через силу посылаю ему улыбку, облизываю пересохшие губы, ногтями впиваюсь в ладони и разворачиваюсь на пятках.

Бывший муж стоит на том же месте. Единственное изменение в нем — он засунул руку в карман брюк. Леша словно без слов говорит: “ты не посмеешь уйти, пока я не разрешу”, высказывая своей позой максимальное пренебрежение к моим желаниям.

— Могу я пройти? — мой голос кажется спокойным, но настойчивость звучит в каждом слове.

— Нет! — жестко произносит Леша, смотря на меня исподлобья.

Давлюсь воздухом от такой наглости. Кусаю язык, надеясь подавить гнев, который пылает в груди адским пламенем. Из-за него начинают жечь кожа, щеки, ладони. Желание подлететь к бывшему мужу, толкнуть в грудь, убирая с дороги, а лучше ударить чем-нибудь тяжелым по голове, становится почти невозможно контролировать. Только размеренное дыхание и стиснутые челюсти помогают мне устоять на месте.

Мы с Лешей испепеляем друг друга испытывающими взглядами. Быстро становится понятно — ни один из нас не собирается отступать. Не знаю, чем бы всего закончилось, если бы звук открываемой не прервал гнетущую атмосферу.