На лестничной площадке стоит соседка в длинной белой ночнушке, тапочках и накинутой на плечи серой шалью.

— Что-то случилось? — спрашиваю первым делом взволнованно, тетя Зина кажется какой-то бледной.

— Да, голова раскалывается, — подносит пальцы к виску и осторожно трет. — Давление скачет, а у меня таблетки закончились. Может, у тебя получится спуститься в аптеку. Я пока с Сашей посижу? — протягивает руки, и сынишка тут же отпускает меня, перелезая к доброй женщине на руки.

Бросаю взгляд на плиту.

— Сейчас только молоко выключу, я кашу хотела сварить, — дергаюсь в сторону кухни, но тетя Зина кладет свободную руку мне на плечо.

— Я доварю, — улыбается, явно, через силу. — Какую?

— Манную, — кусаю губу, когда вижу, как женщина кривится.

— И ты ее ешь? — спрашивает серьезно у Саши.

— Касю-ю-ю! — он обнимает тетю Зину за шею.

Я не могу сдержать улыбку, умиляясь сцене, которая разворачивается перед моими глазами. Уступаю дорогу соседке, когда она заходит в квартиру, после чего обуваю грубые ботинки и тянусь за черным пальто, висящем на вешалке рядом с детской одеждой.

— Я скоро, — засовываю руку в карман, нащупываю там кошелек, телефон, к которому вчера боялась притронуться, и, поцеловав сына, выхожу из квартиры.

Как всегда, чтобы спуститься, предпочитаю лестницу. Но едва успеваю выйти из подъезда и сделать пару шагов, как передо мной вырастает гора в виде лысого амбала в черном костюме, глядящего на меня сверху вниз.

— Елена Васильевна, пройдемте со мной, — грохочет он, указывая рукой на припаркованный рядом с тротуаром джип с тонированными стеклами.

11. Глава 11

— Я никуда с вами не пойду, — отступаю. Оглядываюсь по сторонам. Вижу только бабушку, сидящую у дальнего подъезда. У нее на голове цветастый платок, на носу огромные очки в роговой оправе, и смотрит она в какую-то книгу, а не на нас.

На парковке всего несколько машин, пару деревьев и пустая детская площадка. Еще нас окружают высотки. Они напоминают мне бетонных монстров, готовых погладить любой мой крик.

— Не заставляйте, применять силу, — хоть в голосе амбала слышится вежливость, но я не сомневаюсь — она напускная.

Поэтому, как только он делает шаг ко мне, резко разворачиваюсь и даю деру.

Дверь подъезда манит, приближается, я почти касаюсь ручки, когда чувствую тиски, сжимающие мою талию.

Истошный крик вырывается из моего горла. Ногтями впиваюсь в толстую кожу рук, сжимающих мой живот. Брыкаюсь, вырываюсь. Бью амбала, который поднимает меня и куда-то несет, кулаками по рукам, пятками по ногам. Кручусь. Стараюсь ударить даже затылком в нос, но у меня ничего не выходит.

А когда я вижу у машины еще одного такого же громилу только с черными волосами и широкими бровями, желудок стягивается в узел. Меня начинает тошнить, потому что этот второй открывает заднюю дверцу машины.

Начинаю брыкаться сильнее, кричу громче, но меня никто не слышит! Никто!

Лысый амбал подносит меня к джипу, запихивает внутрь. Точнее, пытается, потому что я широко расставляю ноги, руками вцепляюсь в крышу машины. Но второй не остается в стороне — он сдирает мои пальцы, не заботясь о том, что может поранить.

Фаланги до боли выгибаются, кожа царапается. Не успеваю сориентироваться, как громила еще и обхватывает мои ноги, грубо соединяет их. Его напарник проталкивает меня в джип, захлопывает заднюю дверцу.

Пеликание сигнализации раздается в тот самый момент, когда я выпрямляюсь на сиденьи и тянусь к двери. Дергаю за ручку, краем глаза наблюдая, как громила останавливается у переднего пассажирского сиденья, а амбал — быстро огибает машину.