– Ещё бы, устала она, – хмыкает.– Пить надо меньше. Вот сейчас же позвоню Ванечке, чтобы забрал тебя! Спать нужно дома.

К моему ужасу, мать берёт телефон и набирает номер мужа. Слушаю гудки и холодею от каждого. Если Иван ответит сейчас…

Но он не берёт трубку. Выдыхаю. Спит, скорее всего. Когда он выпивши, то разбудить его невозможно.

– Ладно, – кивает мама. – Иди. Утром решим, что делать.

И я послушно иду, потому что давно усвоила важный момент, спорить с моей матерью бесполезно. Проще согласиться и сделать по-своему. А как по-своему, я пока не решила.

Мне плохо и больно. Я не знаю, как жить дальше. Да, мне двадцать семь лет, но я понимаю, что моя жизнь мне категорически не нравится. Я так устала постоянно что-то кому-то доказывать.

И чем больше я упираюсь, тем чаще понимаю, что в глазах самых родных людей недотягиваю. Не самая умная, хоть и с медалью школу закончила, а институт с красным дипломом. Недостаточно стройная, хоть и похудела почти на сорок килограмм, родить даже не могу, что с меня взять?

И я устала упираться. Хочу быть просто собой. И такой парадокс, что Кирилл дал мне в очень напряжённый момент глоток свежего воздуха. Показал, какой я могу быть. Беззаботной, весёлой, хоть и с камнем на сердце.

И сейчас мне хочется наделать каких-нибудь глупостей. Например, пойти к нему и… Не знаю… поцеловать его, например.

Нет, я никогда не решусь на подобный шаг, но я могу ведь хотя бы помечтать об этом.

Сворачиваюсь клубком в своей детской кровати. Реву безудержно в подушку, а потом ещё долго слепо смотрю в потолок, перебирая все важные моменты моей жизни.

И вдруг понимаю, что я так стремилась выпорхнуть из-под гнёта матери, а в итоге попала под гнёт мужа. И все мои детские комплексы я не победила, как ещё вчера мне хотелось бы верить, я их забрала с собой, и вместе со мной они выросли и сделали меня не слишком уверенной в себе женщиной.

Я ведь фактически плыла по течению, потакала желаниям мамы, мужа, всё оглядывалась на мнение окружающих.

А сейчас я понимаю, что больше не хочу так. Я пока не знаю, что принесёт мне новый день, но я определённо должна поменять свою жизнь.

Утром я не хочу вставать. Мне плохо, голова раскалывается от бессонной ночи. И я лежу до последнего. Странно, что в квартире тихо и мама до сих пор не зашла, чтобы поднять меня и отправить к мужу.

Встаю, осматриваюсь, выдыхаю с облегчением. Мамы нет дома. На столе лежит записка, что она уехала в поликлинику.

Дарю себе это утро. С удовольствием пью кофе с кусочком сыра.

Наслаждаюсь тишиной и покоем. Набираюсь сил перед боем.

А вот и сигнал к его началу. В дверь раздаётся звонок.

Смотрю в глазок, и сердце тут же начинает колотиться с бешеной силой. Иван. Нет, не готова я к встрече с ним, но выхода нет, прятаться мне никто не позволит.

Тяжело вздохнув, открываю дверь.

– Светочка, прости меня, – на пороге муж с огромным букетом.

Сегодня он ласков и глаза виноватые. А вчера…

– Ты поднял на меня руку! – внутри до сих пор всё дрожит от обиды.

Держусь за щеку, которая, мне кажется, до сих пор горит.

– Прости, я вспылил, – опускает глаза. – Я просто люблю тебя очень. И так боюсь потерять, что у меня крышу сносит, – пытается зайти в квартиру, но я не пускаю.

– Я тебя теперь тоже боюсь, – говорю обречённо и закрываю дверь.

Не хочу я его видеть пока. Мне нужно успокоиться и всё переварить. Но он, конечно же, не уходит, начинает барабанить с новой силой.

– Вань, уходи, пожалуйста, я хочу побыть одна, – прошу его через дверь.

– Нет, Свет, не уйду! Нам нужно поговорить. Пусти.