Остаются только разъедающая душу обида и… страх. Потому что я вижу, как яростно сжимаются кулаки Ивана, и снова этот невменяемый взгляд дикого животного.

Пячусь назад, но муж не позволяет. Он резко впивается грубыми пальцами в моё плечо и тащит к стоящей рядом машине.

– Пусти меня, – пытаюсь вырваться из захвата, но это напрасно.

– Куда пустить, – останавливается вдруг Иван и шипит мне в лицо. – Пойдёшь, отсосёшь у троих сразу? Можешь прямо на сцене? Народу зашло твоё блядство!

– Отвали от меня! – дёргаюсь, но пальцы только жёстче сжимаются, уже точно оставляя следы. – Вали к своей Нинель и её затраханной попке!

– Нет! Я хочу проверить твою! Я-то думал раньше, что ты у меня невинный цветочек, а ты оказалась той ещё потаскухой! – толкает к машине, а во мне поднимается дикая обида от его мерзких слов.

И вот это пренебрежение во взгляде, оно мгновенно высасывает из меня остатки сил, я снова как будто превращаюсь в затюканную жируху с кучей комплексов.

– Поехали домой! – рявкает, придавая мне ускорения в направлении машины.

И, как назло, вокруг никого не видно. Машина Ивана стоит на теневой стороне бара, здесь ни фонарей, ни людей нет. Начинаю откровенно паниковать. Но без боя не сдамся! Упираюсь каблуками, выворачиваясь из его захвата, сопротивляюсь изо всех сил. Потому что понимаю, если позволю сейчас увезти себя домой… Всё! Он сломает меня, продолжит пачкать словами и действиями, превращая снова в неуверенную в себе, полную комплексов гусеницу.

– Пусти! Я буду кричать!

Вырываюсь всё же, успеваю сделать пару шагов назад, но муж тут же ловит меня за сползающее по плечу платье, дёргает на себя, я лечу прямо ему в руки, но успеваю со всей силы наступить ему на ногу шпилькой.

– Ах ты сука! – взвивается от боли муж.

Мажет мне пощёчиной по лицу, от удара теряюсь на мгновение, во рту появляется привкус крови, и он этим тут же пользуется, блокируя мне руки, выворачивает одну из них за спину. Прижимает меня к машине.

– Какая ты, оказывается, горячая сучка, – шипит мне в шею. – А прикидывалась тихоней, – дышит возбуждённо, его рука начинает вдруг откровенно лапать меня. – Извивалась там на сцене, как опытная шлюшка, у меня аж встал!

А мне так противно от этих пошлостей, так горько, особенно от воспоминаний, как сегодня он точно так же тискал у стены свою любовницу. Что я там в тот момент, пожалела, что страсти давно не видела от мужа? Дура! Такой страсти мне не нужно! Не хочу-у-у!

– Пусти меня, – рычу, дёргаясь, как моль в паутине, начинаю панически всхлипывать.

– Нет-нет, я тебя сейчас в машине выебу, тварь такую! Чтоб знала, кому принадлежишь! – его рука сжимается на моей шее, да так, что я едва дышу.

Вдруг за спиной Ивана вырастает крупная мужская тень.

– Э, а ты не боишься, что тебя тоже кто-нибудь выебет? – клокочет чей-то голос.

– Чё? – разворачивается резко Иван.

– Руки убрал от неё, быстро!

Тень приближается, не могу ничего рассмотреть в темноте, меня колотит, замечаю только накачанные татуированные руки и огромные кулаки.

– Это кто? – рука на моей шее сжимается ещё сильнее. – Ещё один твой кобель? – прищуривается Иван. Но меня отпускает, полностью разворачиваясь к незнакомцу. – Слышь, мужик, шёл бы ты мимо, это жена моя, – старается выглядеть уверенно, но голос подрагивает.

– А мне насрать. Руки от Светки убрал!

И только сейчас мне удаётся рассмотреть лицо незнакомца.

– Кирилл? – начинают меня душить слёзы сильнее, хватаюсь за шею, всё ещё пытаясь восстановить дыхание.

– Иди сюда, – подаёт он мне руку, полностью игнорируя Ивана, как будто он абсолютное пустое место.