– Я приглядываю за тобой, Марусик. Ты видела, в каком виде туда попёрлась? – ругаю её шутливо. – Это вот что?

Моя рука начинает ползти вверх по её ножке, забираясь под крошечное платье. Несколько движений, и уже касаюсь нежной мягкой кожи внутренней части бедра. Будоражит нешуточно. И не меня одного.

Маша прикрывает глаза и откидывается в кресле назад. Плотно прижимает голову к кожаной обивке. Дышит тяжело, прикусив немного нижнюю губку. Да, детка. Именно такой я тебя и хочу видеть. Какие там разговоры, если мы нереально хотим друг друга?

Доезжаю до многоэтажки в кратчайшие сроки. Пока перекрестки мелькают один за другим, Маруся так и не открывает глаз. Возможно, боится. Ей по душе размеренная езда.

– Дома без тебя одиноко, – негромко выдаёт жена, когда я помогаю ей выбраться из тачки. – С тобой всегда лучше.

Несмотря на поздний час, двор неплохо освещён, лучики от фонарного света падают на её лицо. В полумраке кажется, что в глазах Маши стоят слёзы.

Как только её ножки касаются асфальта, обеими руками сжимаю попку малышки и подкидываю. Несмотря на месяцы разлуки, Маша всё помнит. Мои желания ей ясны. Молниеносно подпрыгивает и обхватывает меня ногами, скрещивая их за спиной.

Прижимаю хрупкое тельце к себе плотнее, исключая возможность для посторонних увидеть хотя бы что-то лишнее. Жопку тоже пятерней прикрываю.

Своим ртом накрываю её губы. Словно в первый раз жену пробую. Желание такое, что искры из глаз летят. Это пожар в моей башке. Кровь разносит всполохи по всему телу.

Уже в лифте, Маша сквозь поцелуи шепчет:

– Тут же камеры, Серёж… Люди увидят…

Прямо сидят и ждут, когда кто-то трахаться начнет посреди ночи.

– Вообще похер. Ты моя. Только моя.

Подставляю колено, чтоб малышка не упала, и перехватываю её поудобнее. Маша одаривает меня райской беззаботной улыбкой, раздалбывая мою душу на части.

В который раз убеждаюсь – без неё мне ничего не нужно. Счастлив лишь рядом с ней. Ей я могу простить что угодно. Любые её капризы и истерики.

Стоит только хлопнуть входной двери в квартиру, как платье слетает с жены. Не могу больше ждать. Хочу её, её одну.

Скольжу по ней взглядом, опуская глаза на грудь, после прохожусь по животу. Вбираю в себя каждый сантиметр любимого тела, сравниваю его с образами из своей памяти. Лишь лучше становится. Каждый раз только лучше и лучше.

Тыльной стороной ладони веду по выпирающим ребрам. Маша вздрагивает. Пальчики на её ногах непроизвольно поджимаются, и я ликую. Всё такая же чувствительная.

Крышу сносит напрочь.

– Не закрывайся от меня… – требую от неё, когда ладошки подлетают вверх.

У нас были с этим проблемы. Кто-то (не сложно догадаться, кто именно) вдолбил в её голову, что секс – грязное и порочное дело. Хорошие девочки такой мерзостью не занимаются, только шлюхи. Первое время, чтобы Маша смогла отключить убеждения, приходилось изрядно её завести, на прелюдии уходили часы. А после нам стало нравиться одно и тоже.

Маша поднимается на цыпочки и тянется к моим губам. Такая сладкая девочка, с капельками горечи.

Не глядя и не разрывая поцелуя, стаскиваю с себя шмотки. Отбрасываю в сторону, ногой куда-то подальше пинаю.

Оторваться от её губ нет сил. Вдруг передумает. Пздц. Не пережить такой досады.

Прижимаюсь к её обнаженной груди, сразу же ощущая покалывания её сосков. Опускаю руки и сдавливаю бёдра. Её свободная рука ложится мне на шею, с силой тянет на себя. Пальцы второй уже несколько мгновений скользят у меня под боксерами, несмело лаская.

В её глазах плещется такое знакомое мне желание.