Только борода все портит. Сколько он не брился уже? Неделю? Больше? Уверена, без нее ему намного лучше. Господи, о чем я сейчас думаю. Тут дышать плохо получается, а все оцениваю мужчину перед собой. Уму непостижимо.

- Мне долго ждать? До Нового года не так много времени. Не нужна помощь, вперед. Не собираюсь просто так с левой бабой под одной крышей быть.

Надо взять себя в руки, найти силы встать с дивана. Свешиваю ноги, упираюсь ладошками в край сиденья и чувствую, как тело начинает вести, появляется легкая отдышка, словно я не пошевелилась немного, а мешки с картошкой носила несколько часов.

Но делать нечего. Тяжело выдыхаю с болью в груди и делаю рывок. Ну как рывок. Только что не кряхчу, как старая рухлядь, которой место на свалке.

Встаю на ноги, и головокружение усиливается. Слабость во всем теле усиливается, кажется, что раже колени дрожать начинают не в силах выдержать вес. Ничего, справлюсь. У меня нет выбора. Соглашаться на сомнительную помощь человека, которого не знаю, большая глупость. Верно?

Нас ведь в детстве учат не разговаривать с незнакомцами, не садиться в чужие машины. А я все запреты нарушила и даже больше. Разговариваю, в доме его, еще и переодеть себя позволила. Неважно, что не помню ничего. Я должна была проснуться, почувствовать, а я была без сознания.

- Спасибо, что там не оставили, - и все же искренне благодарю его, когда прохожу рядом пошатывающейся походкой.

Все же, если бы не он, то вряд ли бы я вообще выжила. Так бы и осталась лежать под снегом и ждать, когда растерзают дикие звери, чтобы не мучилась.

- Давай, вперед. Если жизнь не дорога, топай отсюда, пока ускорения не придал. Благотворительностью не занимаюсь, - слова режут по живому.

Он ведь так не думает, не такой, каким хочет сейчас показаться. Он добрый и отзывчивый, иначе оставил бы там, в лесу, а не принес в дом. Как он вообще дотащил меня, Арсений говорил, что я тяжелая и он рад был, что я не заставляю его таскать меня на руках и гробить его позвоночник во благо собственных желаний.

Хотя, для такого бугая, как этот бородатый, явно не очень тяжелая. Если он сам себя таким сделал, явно силач. Снова не о том думаю. Соберись, Софья, соберись и уходи куда глаза глядят. Точнее, к Свете. Уверена, подруга меня приютит.

Или лучше домой? Поговорить с Арсением и попытаться обо всем договориться?

Не знаю, что делать. Сейчас бы вспомнить, где мои вещи и дошататься до нужной комнаты, а там глядишь, и легче станет, расхожусь. Должно во всяком случае стать легче. Сейчас становится хуже с каждым шагом, сознание плывет, но уверена, это все временно.

Сейчас, еще несколько шагов, и мне станет легче. Это просто организм так реагирует на активность после долгого лежания. Надеюсь. Хочу в это верить. Шажок. Еще один. И еще. Вот так, несмотря на боль в груди на вдохе, на отдышку и потерю координации, добираюсь до двери.

- Не подскажите, - оборачиваюсь к нему и снова мутно его вижу из-за слез и рези в глазах, - куда идти дальше?

Он тяжело вздыхает, выходит в коридор и машет в нужном направлении.

- Спасибо, - искренне благодарю, но не решаюсь кивнуть, боюсь окончательно потерять возможность стоять на ногах. – И простите, я немного забывчива сегодня.

Виновато улыбаюсь и слышу, как тяжело он вздыхает. Понимаю, я ему как кость в горле, хочет поскорее избавиться, и я бы рада ему помочь, ускориться, но не могу. Медленно иду в указанном направлении, придерживаясь за стену рукой, а он следом.

Явно боится, что упаду или что что-то сворю. Не знаю, что им движет, но не сержусь. Это нормально.