Нет, все равно это какая-то глупость. Она ведь была вполне спокойна, когда выходила из туалета, и даже ухмыльнулась перед началом своей истерики.

И вроде бы блеф был очевиден, но меня все равно колотит от мысли, что эта девушка могла быть беремена от моего мужа, и что я могла нанести вред едва зародившейся жизни.

Я окончательно запуталась и ничего не понимаю. С, одной стороны, новые отношения могли бы полностью объяснить желание мужа поскорее развестись со мной. Но дальнейшие действия блондинки не поддаются никакому объяснению. И теперь я уже не знаю, чему и кому стоит верить. И как правильно поступить.

Теперь я уже совсем не уверена, что хочу бороться за свои отношения. Но я хочу поговорить с Никитой, прояснить все до конца. Пускай это будет горькая правда, но я хотя бы буду знать, из-за чего развалился мой брак.

В полубессознательном состоянии я бреду в спальню, открываю шкаф и достаю чемодан. Все еще надеюсь, что Никита вернется, даст всему произошедшему разумное объяснение и сделает все возможное, чтобы я осталась с ним. Но это, скорее, не надежда, а фантазия, которой не суждено сбыться.

К ночи все мои вещи уже собраны. Как ни грустно осознавать, но моя жизнь уместилась в несколько сумок. Но все это гораздо легче, чем всепоглощающая боль в груди, которая тянет меня на дно.

Ночь проходит в ужасном бреду. Мне снится ненавистная блондинка и ее истошный крик о ребенке Никиты, которого убила я. И во сне эти слова кажутся настолько ужасными, что я тоже кричу от ужаса и плачу.

Подскакиваю с постели от собственного крика. Ночнушка и простыни влажные, кожа в испарине, лицо мокрое от слез. А чувство вины за то, чего я не делала, до сих пор мучает меня, пожирая изнутри.

На часах всего шесть, а я уже не в состоянии уснуть. Умываюсь прохладной водой, привожу себя хоть немного в порядок и иду на первый этаж готовить себе завтрак.

Застываю на месте, проходя мимо прихожей. Вещи, которые разбросала девица, так и валяются на полу. Я совершенно про это вчера забыла, а сейчас спешу все прибрать. Я просто хочу избавить себя от лишнего напоминания вчерашнего дня. Но чувствую себя так, будто избавляюсь от улик, которые обличат меня в преступлении.

Иду в ванную на первом этаже и расставляю по полкам баночки со средствами, которые тоже разбросаны. И замечаю на раковине потек крови.

Ощущая какую-то непонятную манию преследования, я скорее смываю кровь, возвращая раковине белоснежный вид. И только спустя пару секунд понимаю, что сделала это совершенно напрасно. Ведь эту кровь, которая, скорее всего, и не кровь вовсе, можно было бы взять на анализ и сдать в лабораторию. И это могло бы стать доказательством моей невиновности, если меня решат привлечь к ответственности за выкидыш.

С другой стороны, мне могут и не поверить. Если это какая-то краска, то могут сказать, что я сама ее где-то взяла, чтобы оклеветать бедную и несчастную девушку, потерявшую ребенка.

Из коридора доносится щелчок двери, и я спешу навстречу мужу.

─ Никита, ─ осипшим голосом произношу я, желая поскорее рассказать ему о том, что вчера было.

А на нем просто нет лица.

─ Варя, ─ выдыхает он. ─ Что же ты натворила…

8. Глава 8

Даже при нынешних обстоятельствах я не рассчитывала, что встреча с мужем начнется с его обвинений.

─ И что же я натворила? ─ стараясь сохранять видимое спокойствие, спрашиваю я, хотя и так понимаю, о чем идет речь.

─ Зачем ты говорила с Марьяной? Для чего вообще впустила ее в дом? ─ похоже, Никита очень злится, но его злость глушится за усталостью и бессилием.