Достает из сумочки паспорт. Протягивает мне.

Открываю документ. Синичкина Виолетта, двадцать пять лет, стоит штамп о браке с Синичкиным Сергеем. Шесть лет назад поженились.

- У меня в чемодане свидетельство о смерти мужа. Я его принесу. А то снова обвините меня во лжи, - всхлипывает, поднимается с дивана и идет в коридор.

- Никогда не думал, Ксения, что ты способна на подобную жестокость, - качает головой Серж. – Ты ведь не понаслышке знаешь, как терять родных!

- Я должна убедиться!

- В чем?! – взъерошивает волосы. – Разве я когда-то давал тебе повод сомневаться во мне?

- Вот, - в комнату возвращается Виолетта. Тычет мне под нос свидетельство о смерти Синичкина. Он умер месяц назад.

Почему, чем больше они засыпают меня фактами, тем сильнее у меня ощущение, что я проваливаюсь в густую, вонючую трясину?

- А так понимаю, все вопросы сняты, - Серж потирает руки. – И Ви остается.

8. Глава 8

- Нет, - отдаю ей документы. – Мы как радушные хозяева голодными не отпускаем. Можем денег подкинуть. Такси вызвать. Но, - указываю рукой на дверь, - Выход ты знаешь где.

- Сергунь, - ее нижняя губа дрожит. – Я не смогу одна… это невыносимо!

Виолетта падает на пол, закрывает лицо руками и начинает выть. Мерзко, так противно. Хочется заткнуть уши.

- Обратись к специалисту. Он поможет пережить твою потерю, - стою и смотрю на весь этот концерт, скрестив руки на груди.

- Мам, не надо плакать, - с дивана слезает мальчик, садится около матери и гладит ее по руке.

- Роденька, никому мы с тобой не нужны. Сиротинукиии, - и новое завывание.

- Не правда! Нужны! – мальчик хмурит бровки, останавливает беспомощный взгляд на Серже.

- Ви, успокойся. Прошу. Не надо слез! – муж наматывает круги вокруг рыдающей девицы, но не прикасается к ней. – Ребенок боится.

- Сергуня, он же так нас любил! А теперь как мне жить без него?! Вот как?! – всхлипывает.

- Время лечит, Ви.

- И психиатр, - добавляю.

- Ксю, зачем так? – шикает на меня.

- Ты не сердись на нее, - Виолетта поднимает заплаканное лицо, под глазами красуются разводы туши. – Это, скорее всего, гормоны.

- Гормоны? – муж непонимающе переводит взгляд с меня на хамку.

- Рот прикрой! – делаю шаг в ее сторону. Очень хочется схватить ее за волосы и хорошенько приложить головой об первую попавшуюся твердую поверхность.

- Я когда забеременела, я хотела весь мир спасти, всем помочь, а у Ксении видимо эмоции другие, агрессивные, - прищуривается и одаривает меня триумфальным взглядом. И тут же снова начинает рыдать.

- Не понял? Ты беременна? – Серж округляет глаза.

- Какая же ты паскуда! – замахиваюсь, чтобы ее ударить. Меня останавливает только испуганный взгляд Родиона. Жаль что малый в комнате. Так бы я ей точно патлы вырвала.

Как она посмела испортить не только день! Но и сообщить мужу такую важную новость! Она изгадила все!

- Да. Поэтому Ксения тебе ужин готовила. Хотела сообщить. А тут мы с Родей пришли. Прости меня Серж, я не хотела! Но я не могла одна оставаться в четырех стенах! Не моглааа…

Выбегаю из комнаты, бегу на второй этаж нашей двухъярусной квартиры. Забегаю в спальню. Падаю на постель. Слез нет. Только бессильная ярость меня сжирает.

Будто меня связали по рукам и ногам и методично наносят удары. А я ничего сделать не могу. Но это временно. Я разберусь. Докопаюсь, где зарыта ложь.

Кто дал ей право сообщать о моей беременности?!

Я ведь так ждала реакции Сержа. Весь день ее представляла. Это должен был быть один из самых радостных и волнительных моментов в нашей жизни. Их у меня много в копилке памяти и я все их бережно храню.