− Так вы… не в клинике? Что случилось? – Слышен скрип тормозов.

В висках бьёт набатом. И я понимаю, что рассекречивать своё местоположение не могу.

Но и оставить всё, как есть – тоже.

− Я всё объясню при личной встрече. – Понижаю голос. – Но вы сейчас в клинике подтвердите моей свекрови, что плода нет и я в реанимации.

− Но… как же… - Теряется.

Выдыхает с шумом.

− Один раз вам удалось солгать, второй тоже получится. Поверьте, это для вашего же блага. – Не собираюсь церемониться, надавливая на больную мозоль. – А в обеденный перерыв вы узнаете обо всём, что произошло. Обещаю…

− Мария Андреевна… - Он, кажется, не согласен с моими доводами.

В голосе слышится ярость, в трубке смартфона – шипение.

Но мне больше нечего ему сказать. По крайней мере, пока.

А ещё он должен быть убедительным, когда будет разговаривать с Дарьей Константиновной. Ему-то она точно должна поверить.

Отбиваю вызов, входя на кухню. Наблюдаю, как Ева разливает ароматный чай по пузатым чашкам с изображением весёлых собачек.

И на душе теплеет. Успокаивается.

− Кому-то звонила? – Приподнимает брови с удивлением. – Надеюсь, не Хмельницкому?

− Ты же была не против, чтобы я к нему вернулась. – Отбиваю подачу.

Устраиваюсь за столом, обхватывая ладонями чашку. Выдыхаю с наслаждением.

− Не против, потому что мне кажется, что каждый человек достоин прощения, если он оступился лишь однажды.

− Я не верю в этот одноразовый интим, Ева. – Качаю головой. – Тая работала в его фирме долгое время. Думаешь, раньше он просто не замечал её?

− Я не знаю. – Блондинка встряхивает копной волос. – Знаю только то, что к нему приближаться сейчас опасно, потому что твоя свекровь не в себе. И, по-хорошему, надо заявить на неё. Она планировала преступление! Наняла киллера!

− Погоди. – Останавливаю её порыв.

Прищуриваю зрачки, и дыхание начинает вырываться изо рта со свистом.

− Она получит своё, но чуть позже.

− Сейчас! Нужно сейчас! – Импульсивности Еве не занимать.

Вскакивает из-за стола, вращая глазищами. Упирает руки в бока. Дышит странно.

И я боюсь, что она вот-вот рожать вздумает такими темпами.

− У тебя на руках все доказательства её вины! И Ира! Она что, останется работать в клинике? Ты с ума сошла?

− Ну нет, разумеется. – Припечатываю, охлаждая пыл. – Мне просто нужно было, чтобы она подтвердила свекрови, что дело сделано. А я ей ничего не обещала.

− Ну, Слава Богу! – Подруга кивает.

Начинает терзать зубками нижнюю губу.

− А то я уж думала, ты совсем с ума сошла…

− Нет, успокойся, - вытаскиваю из кармана тот самый шприц и пустую ампулу из-под лекарства. Доказательства вины Ирины.

И протягиваю подруге. Пронимаю её взглядом.

− Что это? – Она шарахается. Машинально кладёт ладони на живот. – Зачем?

− Я, как ты понимаешь, пока не могу светиться, ведь я должна быть в реанимации. А вот ты, разумеется, приедешь сейчас в клинику и начнёшь причитать. А помимо этого поговоришь с Ефимом Илларионовичем. Расскажешь ему всё и отдашь улики.

− Он… заявит в полицию.

− Я на это и надеюсь. – Киваю.

Делаю глоток из чашки. Чувствую, как тело расслабляется. А ещё усталость накатывает волной.

Подбирается к душе.

− Потом расскажешь. Он не сможет оставить этот случай без внимания.

− Разумеется! – Ева хлопает чашку на стол.

Складывает губы в плотную нитку. И пакетик с вещдоками цапает.

Смотрит на меня прямо. С уверенностью.

− Я эту Иру сегодня на британский флаг порву, можешь не сомневаться!

− Спасибо. – Кончики губ приподнимаются в слабой улыбке.

Плечи опускаются. Дыхание выравнивается.

А потом я быстро засыпаю, едва за подругой закрывается дверь.