И я рискнула.

— Хочешь кофе выпить? — задыхаясь стыдом и немного каким-то ложным чувством предательства, спросила я, пряча взгляд на своих руках.

Рома молчал.

Он как будто специально тянул время, чтобы я достаточно промариновалась. Чтобы сама подумала о последствиях своего предложения. Но я о них думала как раз. В конце концов, Рома адекватный — вроде бы, он понимает слово "нет", и он…

— Я вообще не уверена, что у меня есть кофе, — зачем-то стала оправдываться я, понимая, насколько глупо все это звучало. — Я только недавно вернулась домой. И у меня все в коробках. Но трусов в ванной нет на батарее…

Боже, ничего более унизительного после секса с мужем со мной до этого момента не происходило. Я сама ощущала, как у меня загорелись щеки. И хорошо, что сейчас вечер, и темно, и не видно.

— Но кофе точно должен быть. Я почти уверена в этом. Молока вот нет. Точно. Но ты ведь пьёшь без молока?

Я подняла глаза, надеясь увидеть что-то тёплое во взгляде напротив. Мне очень хотелось этого, потому что я боялась, что без Романа просто не дойду до квартиры. Но Рома сидел, потирал подбородок, вертел в пальцах свободной руки красивую, словно вырезанную в металле, зажигалку и молчал.

Если он сейчас скажет, что нет, я буду его умолять. Мне кажется, я даже была готова звонить в полицию, лишь бы не выходить из машины Романа одной, точнее, не встречаться с бывшим мужем.

— Ром… — позвала я, уже не надеясь на положительный ответ, и Роман вдруг улыбнулся немного печально, дотронулся моих холодных ладоней своими тёплыми пальцами и притянул к своим губам мою руку.

Поцелуй был безобидным. Легкое прикосновение губ к моим пальцам. Невесомое.

И слова — камни:

— Иди домой, Олесь.

Я ощутила весь спектр чувств девочки-старшеклассницы, которая во время школьной дискотеки пригласила на белый танец главную звезду школы. И ей отказали. Внутри смешалась обида, смущение, разочарование и запоздалый стыд. Это словно сделала что-то нелепое, а потом прячешь глаза, про себя приговаривая: «Лишь бы никто не увидел».

Я нервно кивнула, схватилась за ручкуи отворив дверь, быстро вышла из авто.

Мокрый снег тут же облепил волосы. Засиял на ресницах, растапливая тушь. Я хватанула ртом сырой воздух, и вместо того чтобы вздохнуть, задохнулась всхлипом.

Медленные мои шаги по гладкому ковру свежего снега. Осторожная поступь, которая отдавалась внутри меня ударами сердца.

И холодный, полный злости и презрения голос:

— Что, жёнушка, уже хахаля себе нашла?

Мое сердце оборвалось. Толя точно меня придушит.

17. Глава 17

Я боялась обернуться. Нет. Не хотела оборачиваться. И только скрип молодого снега под подошвами туфель мужа намекал о приближении.

Я закусила губы и поняла, что мне осточертело вот это состояние подвешенности, что мне за сегодняшний день Толик уже все нервы сжёг.

— Не успела развестись, уже на другого мужика прыгнула? — вкрадчиво спросил Толя, но я продолжала молчать. — А я думаю, что ее никак не вернуть домой. Уже и ребёнка пообещал, и содержание, а она все недовольная…

— Может, потому что у тебя любовница с ребёнком и какая-то выдра в торговом центре? — с шипением произнесла я, готовая вцепиться мужу в шею. Я даже кулачки сжала, настолько у меня сейчас было состояние полного писца. И это не тот, с летописями, это который писец полный, подвид клинический.

— С кем не бывает, — усмехнулся Толик и подошёл ближе.

— Со мной не бывает, — я редко развернулась и гневно посмотрела на мужа. — И если ты не понимаешь простых слов, то вот тебе волшебные: свалил к черту!