— Дим, — молю я. — Уйди, а? Ну не могу при тебе… — а, нет, могу.

— Перестань, — тихо произносит мой бывший парень. — Ты вся горишь, я никуда не уйду.

Ладно, спорить с ним бесполезно. В конечном итоге на какое-то время меня отпускает, и я скатываюсь на пол, прижимаясь к холодному кафелю.

Слышу позади себя шум воды и открываю один глаз: Дима наполняет ванну.

— Сонь? Детка, давай. Нужно встать, — пытается поднять меня.

Я что-то бормочу и отрицательно качаю головой — купаться при нем не буду.

— Сонь, — снова зовет он уже более грозно. — Или ты купаешься сама, или я лично это сделаю. Выбирай.

— Я сама, — шепчу и сажусь на пол.

— Раздевайся, помогу тебе сесть в ванную.

— Еще чего!

— Брось, детка, ты едва стоишь на ногах!

— Не детка я тебе, — кривлюсь я. — У тебя вон уже, есть одна, не надо еще и меня в эти ряды записывать. Все. Иди, я справлюсь.

Дима устало вздыхает, достает полотенце, новую зубную щетку и кладет на раковину.

— Не закрывайся на замок. Если тебе станет плохо, я должен суметь попасть внутрь.

— Ладно, — выдыхаю я. — Иди уже.

И он уходит, плотно прикрыв дверь, а я раздеваюсь, сбрасываю всю одежду на пол. Она попросту непригодна для дальнейшей носки. Не без труда сажусь в ванную и с блаженством добавляю горячую воду, мою тело и волосы, чищу зубы. Все средства — мужские. Никакой тебе женской ванильки или клубники. Это что же получается, Аделия тут не остается на ночь?

Потом закрываю кран и сижу в ванной, пока вода уходит в слив. Пытаюсь подняться, но соскальзываю и больно ударяюсь бедром.

— Соня! — на пороге возникает Димка. — Ты в порядке?!

— Уйди, а? — стону я, пытаясь прикрыться. — В порядке я.

— Вижу, ага. Упертая ты девка, София. Всегда была такой.

Дима решительно берет с раковины полотенце, расправляет его и укутывает меня как ребенка:

— Ну все-все, — тормозит мой всхлип. — Иди на ручки.

И я иду. Обхватываю его шею. Тяну носом его запах, который успокаивает, дарит защиту и обещает светлое будущее, которого у нас никогда не будет. Хотя нет. У него с Аделией очень даже будет, а вот я — мимо.

Дима заносит меня в спальню и укладывает на кровать. Притаскивает большой банный халат. Мужской. Прохожусь взглядом по пространству — все вполне себе мужское. Хай-тек. Стекло, бетон. Нет никаких рюш и живых цветов. Ни единого намека на то, что в квартире может обитать женщина.

Это немного успокаивает меня; не хотелось бы прямо сейчас разбираться с Делей и что-то ей объяснять.

Кутаюсь в серый мягкий халат и поджимаю под себя ноги. Дима, видя это, достает из шкафа свои носки и садится у меня в ногах. Берет мои ледяные ступни — какие же горячие у него руки! — и тянет на себя.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я хрипло и поджимаю губы.

— А что, по-твоему, я делаю? — спрашивает он, но я не отвечаю. — Спасаю тебя, Сонь.

Димка надевает теплые носки и отпускает мои ноги, которые я спешу снова подтянуть к себе.

Затем уходит и возвращается с аптечкой.

— Держи, — протягивает мне градусник, — надо проверить температуру. Ты вся горишь.

Поворачиваюсь на бок и позволяю Димке это сделать. Одной рукой он поднимает мою руку, а вторую засовывает за полы халата и кладет мне под мышку градусник.

Его кадык при этом ходит ходуном, а глаза пьяно следят за моим телом. Он с жадностью смотрит в разрез халата. Там ничего не видно, все стратегически важные места прикрыты. Дима цепляется взглядом за ключицу, ласкает глазами мое тело. Или это мне так кажется? Да, наверняка это игры воспаленного воображения.

— Сонька, — зовет меня, — что ты ела?

— Скорее всего, это от шаурмы. Наверное, мясо оказалось несвежим, — с трудом выдавливаю я.