Он схватил меня за лодыжки и потащил к себе по дивану, платье задралось окончательно, оголяя мои бедра и живот. Я вскрикнула и попыталась вывернуться, с ужасом понимая, куда все идет.

– Не смей! Не смей! – закричала я.

– Имею полное право! Ты моя законная жена! Ты моя собственность!

Меня сковало ужасом, вмиг выжигая остатки адреналина, парализовало и горло, и конечности леденящим страхом перед собственным мужем и…

– Альберт Измаилович! – раздался оглушающий стук в дверь и голос Вовы. – Альберт Измаилович! Извините, но это срочно!

– Что там еще? – заорал он в ответ.

– Там очень серьезная проблема с одним вашим гостем! Требуется ваше вмешательство!

Альберт рыкнул и выпустил мои ноги, отбрасывая их на диван. Я упала без сил и замерла, тяжело дыша и широко распахнув глаза. Еще немного и я сознание потеряю.

– Я не насильник, – вдруг сказал он мне, будто читал мои мысли, – но я тебе верну память, что значит слушаться мужа! Ты у меня станешь шелковая! А пока не вздумай даже рыпнуться! – кинул напоследок и пошел к дверям, – везите ее домой! Хозяйка бала устала и хочет спать, у нее был нервный срыв!

Я слышала слова, сказанные охранникам сквозь пульс, шумящий в ушах.

– Я все равно от тебя уйду… – прошептала в пустоту, – разведусь, чего бы это ни стоило.

Я ходила из конца в конец кабинета Альберта в нашем особняке, стиснув тугим узлом руки на груди, чтобы не начать что-нибудь ломать. Нервы ни к черту.

Меня выдернули из кровати прямо в шелковой пижаме со словами, что мой супруг хочет со мной поговорить. Сначала привезли домой, заперли в гостевой спальне и сообщили, что выходить мне нельзя, чобы даже поужинать. Принесли стакан воды и все.

Это его голодный паек? Очень страшно.

Судя по возне за дверью, ко мне приставили охранника на постоянной основе. Зная моего мужа – это Вова, самый исполнительный, но туговатый на ум, этому даже зубы не заговоришь, будет стоять на своем «у меня приказ» как верный солдат.

Что мне еще оставалось, кроме как лечь спать? Не в окно же прыгать со второго этажа, да и не выйдет это, потому что в особняке Кантора такая система безопасности, что блокирует даже бронированные окна и двери в случае угрозы.

Ни стулом не разбить, ни выстрелом из пистолета, отобранного у охраны.

Да и вообще о чем я думаю? Меня быстрей с размаху лицом в пол положат эти накачанные манекены, чем я смогу хотя бы попытаться сбежать.

Когда я счастливо жила с Альбертом, мне казалось, что безопасность нужна, чтобы защитить нас от разнообразных негодяев, которые могут позариться на богатства или жизнь Кантора, забравшись в дом.

А теперь создалось ощущение, что все, что меня окружает это тюрьма и надзиратели.

И главный негодяй живет внутри, и я заперта тут с ним.

Альберт задержался на банкете, хотя обычно к полуночи уже все заканчивалось. Такие формальные мероприятия обычно не растягивались до самого утра. Редко когда самые важные гости задерживали нас.

Но не в этот раз.

К часу ночи я сдалась, устала бояться и ждать возвращения взбешенного мужа и отключилась беспокойным поверхностным сном. А теперь меня разбудили и вытащили из постели, как я поняла, для разговора.

Дверь в кабинет распахнулась так внезапно, что я вздрогнула и развернулась на месте. Альберт вошел мрачный и грозный, как туча перед рождением торнадо. Еще немного и воронка начнет засасывать меня, добивая разрядами молний.

Он на мгновение встал в дверях и оглядел меня с ног до головы. Я неосознанно опустила руки и нервно поправила полы просторной шелковой пижамной рубашки. Еще на мне были такие же штаны до самого пола, но чувствовала я себя абсолютно голой.