Быть может, даже слух о разводе мог до него дойти, но ни малейшего слова об этом.

Я долго поддерживала теплую семейную беседу, все пристальней приглядываясь к пожилому импозантному мужчине с редеющей седой шевелюрой и избыточным весом человека, привыкшего жить в стабильной роскоши. Мой отец ведь тоже очень сильно изменился с того момента как…

– Пап, – внезапно позвала я его, прервал рассказ о том, как Кантор приезжал на его завод с очередной комиссией.

– Что такое, Эль? – не стал он ругать меня за то, что недослушала важную для него тему.

– Скажи мне, пожалуйста, только честно, – я набрала в грудь побольше воздуха, покрутила дрожащими пальцами вилку, – а то, что ты стал директором завода сразу после моей свадьбы с Альбертом… совпадение или…

Папа вдруг резко выпрямился на стуле и громко положил нож на тарелку.

– Что или? – в его глазах мелькнуло нечто темное и недоброе, будто угроза.

Он сразу догадался о том, что я хочу спросить? Понял, куда я клоню, потому что виноват? Так это интерпретировать?

– Или это плата за то, что «подарил» ему меня?

– Ты на что намекаешь, Эля? – отец напрягся, сведя брови и тут же растеряв все свое благодушие.

– Я уже не намекаю, папа, я прямо спрашиваю. Ты меня познакомил с Альбертом, ты же меня и уговорил пойти к нему стажироваться по профессии, хотя я не очень подходила, а потом долго не могла понять, как он согласился на это. – Я окончательно потеряла аппетит и больше не могла есть вкуснейший салат. Глянула на бокал белого вина, желая выпить его залпом для храбрости. – Потом мне стало все равно, детали стали не важны, когда мы начали встречаться. Но…

– Что еще за «но»? – папа был недоволен.

– Но все случилось настолько стремительно и сейчас, вспоминая наш очень бурный роман и скорую женитьбу, я не могу понять, что он во мне нашел.

– Влюбился! Что такой солидный мужчина сделан из какого-то иного теста? Не может полюбить добрую красивую девушку? О чем ты вообще говоришь? – возмущался, он. Взял салфетку со стола и промокнул вдруг заблестевший лоб.

– Раньше я так и думала, но вот на днях разглядела этот сорт теста получше. Ты ведь был на банкете у Кантора, однозначно все слышал.

– Ничего я не слышал, – слишком быстро ответил папа, – и никто не слышал!

– Никто? – я в неверии прищурилась. Не ужели все вот так?

– Да, никто! И скажи «спасибо», что Альберт прикрыл твой конфуз! Как любящий муж, позаботился о твоей репутации, иначе как бы ты потом смотрела в глаза всем своим друзьям и знакомым? Да ты бы на маникюр не могла бы сходить без осуждающих взглядов и шепота за спиной. Благодарной надо быть, что он о тебе так заботится!

Вот… это… поворот!

Я все же взяла бокал и махнула залпом все вино, только открыла рот, чтобы высказаться, как возле столика из ниоткуда материализовался официант с бутылкой и наполнил его вновь. Дождалась, пока он точно так же растворится, чтобы продолжить.

– Конфуз? – пока еще спокойно спросила я. – Это в котором Альберт, как животное сношал на бильярдном столе Снежану Валееву, пока гости упиваются шампусиком, а я любовалась его голой задницей, когда туда вошла? Этот конфуз?

– Эля, – в голосе папы звучало предупреждение и он почему-то поднял со стола нож.

– Или тот, когда я объявила во всеуслышание про развод и красные трусы?

– Это тот, – теперь папа серьезно разозлился, – где ты занималась организацией банкета, переутомилась и выпила слишком много шампанского от волнения за своего мужа! А потом тебе что-то привиделось в темноте комнаты!

– Привиделось? Ты серьезно? – я аж отодвинулась от него в шоке.