Кажется, я сбилась с ритма кручения педалей, когда он вдруг стал сбавлять скорость, лишая нас гипнотизирующего зрелища.

Где-то за спиной я услышала короткий вздох ровно в тот момент, когда он спрыгнул с дорожки, взял маленькое черное полотенце, чтобы вытереть пот. Поднял голову, проводя махровой тканью по длинной, гибкой шее, затем по волосам, собирая их назад.

Наклонился за флягой с водой, а подняв ее с пола, высоко задрал, допивая остатки. У меня пересохло во рту, а с его губ сорвались последние прозрачные капельки, падая на шею и видную в вырезе майки рельефную грудь.

– Кажется, я кончила, – прохрипела Карина.

А я захлопнула рот, понимая, что он обернулся, тут же встречаясь со мной взглядом.

И вдруг пошел к нам.

Я слишком хорошо помню этого мужчину, он поймал меня на подъездной дорожке и не дал сбежать от охраны. Он виновник моего пленения Альбертом, иначе я бы уже была у мамы в соседнем городе. И себя спасла бы и её, а теперь я тут в какой-то безумной кабале.

Поэтому как бы он ни выглядел, как бы ни бежали у меня мурашки от его пристального взгляда и этой обтягивающей одежды, прилипшей к рельефу тела, словно сошедшего с постамента в музее. Я даже думать не хочу, как иначе он выглядит без того мрачного костюма, я его просто ненавижу!

Точно так же как и Альберта! Он такой же, как и мой муж, того же отравленного поля ягода. Важный и долгожданный гость Кантора не может быть мне интересен, все, что ему нужно – это добиться моего расположения и таким образом повысить свой вес в глазах Альберта.

Ищет пути получить более выгодные условия сделки или заручиться «дружбой» будущего депутата.

От всех этих мыслей меня начинает колотить крупная дрожь, я только немного успокоилась после утренних съемок с Альбертом. И этот… крадется как кот, глядя уверенно на меня, как на мышь, которую он уже мысленно раздавил когтистыми лапами и сожрал, не оставив и шкурки.

К черту!

– Мне пора, я опаздываю! – объявила я громко и спрыгнула с велотренажера, заставив Карину вздрогнуть, и непонимающе уставиться на меня.

– Серьезно? Сейчас? – она непонимающе моргнула.

– Именно сейчас! Прости! – и я ретировалась в женскую раздевалку, где он точно не будет меня преследовать.

Как я устала от того, что меня все используют.

После скандала с мужем я вдруг переосмыслила отношения с большинством своих знакомых. Почти все они оказались основаны на выгоде, которую я могла им принести, это было так очевидно, что стало обидно, что я не замечала раньше.

Не видела и не чувствовала фальши за всеми улыбками.

А еще удивительно то, что после инцидента на банкете, никто из знакомых даже словом не обмолвился об этом, будто ничего и не случилось. Тишина гробовая.

Не понимаю, как это может быть, учитывая, что множество знакомых женщин только и делали, что обсуждали со мной все последние сплетни.

Видать, теперь это не вариант, раз я сама звезда этих сплетен. Шепчутся у меня за спиной, змеи ядовитые.

Только Карина на моей стороне. Ну, хоть она осталась.

Раздевшись, я встала под бодрящий душ и долго задумчиво глядела в стену, покрытую мраморной зеркальной плиткой. Она была такая гладкая, что я видела свое отражение. Та же самая фальшивая картинка, подтянутая фигура, идеальное лицо, шелковистая кожа.

Все это сделал Альберт и его деньги. Он прав в том, что вот такую меня создал он, а я и рада была, когда во все это окунулась.

Мой отец, конечно, тоже не бедный, но войдя в круг общения Кантора, я поднялась сразу на пять ступеней над его головой, потому что пришлось соответствовать.